Я взял Анжелу за руку, рухнул на постель и увлек ее за собой. Волшебный вкус ее губ вскружил мне голову, и я уже не мог думать ни о какой работе. А ведь была мысль послушать, что творится в квартире Бурунова…
Маша ушла, когда я засыпал. Уходила она не одна, ее провожал Кеша.
Я уже спал, когда он вернулся. Во всяком случае, я так подумал, когда услышал, как открывается дверь. Этот совсем негромкий шум разбудил меня. Анжела со мной, и мне так приятно было лежать в обнимку с ней, что просыпаться совсем не хотелось. Сон снова навалился на меня…
Но заснуть я так и не смог. В комнату вдруг ворвались какие-то люди. Сильные руки стащили меня с постели, вжали в пол лицом вниз. Неужели это церберы Скопова взяли меня в оборот? Если так, то конец мне…
Но за себя, как это ни странно, я переживал меньше всего. Гораздо больше меня волновала судьба Анжелы. Что, если скоповские отморозки надругаются над ней?
— Слава, я здесь ни при чем! — истошно крикнул Кеша.
Видно, налетчики ворвались в квартиру на его плечах. Дождались его и, когда он открыл квартиру, набросились на него. А затем и на меня. Это катастрофа…
На запястьях у меня защелкнулись стальные браслеты наручников. Только после этого те же сильные руки оторвали меня от пола. Перепуганная Анжела сидела на кровати, до подбородка натянув на себя простыню, но ее никто не трогал. Даже более того, меня вывели из комнаты, оставив ее одну.
Только тогда у меня перед глазами раскрылись красные корочки.
— Капитан милиции Шилкин, — представилась конопатая физиономия с желтыми глазами. — Уголовный розыск!
— Твою мать, Шилкин! — взвыл я. — Предупреждать надо!
Менты, конечно, козлы, но лучше уж иметь дело с ними, чем с бандитами.
— Чью мать?! — Шилкин сжал пальцы возле моей шеи.
— А это ты у прокурора спросишь!
— Спрошу, спрошу…
Шилкин затолкал меня в гостиную, заставил сесть на диван и зверем зарычал на ухо.
— Ствол где?
— Какой ствол? — похолодел я от дурного предчувствия.
— Из которого ты, падла, человека убил!
— Человека убил?! — Теперь меня бросило в жар.
— Где ты был вчера в районе часа дня?
— В половине первого, — проговорил я, вспоминая, как уходил от Нины.
— Что, в половине первого?
— В половине первого я ушел… Бурунова что, убили?
— А-а, вспомнил! — обрадовался Шилкин.
— А Нину?
— И Нину!
— Когда?
— Ночью.
— Где?
— У Бурунова на квартире!
— Твою мать! — простонал я.
Надо было ставить квартиру Бурунова на прослушку, чтобы прозевать самый интересный момент…
— Ствол где?
Но ведь запись с микрофоном поступала на цифровой носитель, информация на нем хранилась ровно сутки, которые еще не истекли.