— Если я его убил, то не тебя к награде представят, а товарища суперкапитана, — кивнул я на Шилкина. — Он же меня откопал… Ствол у меня на квартире нашли?
— Нет, не нашли, — озадаченно посмотрел на меня Шилкин.
— И не могли найти. За отсутствием оного.
— Куда ты его дел?
— Ты это серьезно, капитан?
— Может, и серьезно, — нахмурил брови Сбитнев. — Не все так просто, как тебе кажется. Ты думаешь, если помогал нам, то уже вне подозрений? Лично я так не думаю.
— Я тоже, — кивнул Шилкин.
Он открыл ящик своего стола и достал оттуда упакованные в целлофан ключи от буруновской квартиры. Ключи, которые я изготовил по слепкам. Был у меня один знакомый мастер…
— Что это такое?
— Ну, сделал по случаю, — разволновался я.
— Зачем?
— Ну, «жучки» рано или поздно пришлось бы снять… Да и вообще.
— Что вообще?
— Была возможность слепки снять, я и снял.
— Это не слепки, это ключи…
— Ну, сделать ключи не проблема. Так, на всякий случай сделал…
— Случай вчера ночью наступил.
— Я здесь ни при чем.
— Преступник открыл дверь ключами. Спокойно открыл, спокойно зашел. И расположение комнат он прекрасно знал… — давил на меня капитан.
А лейтенант Сбитнев важно кивал, подыгрывая ему.
— А орудие убийства? — спросил я.
— А орудие убийства он унес с собой.
— Но дома у себя прятать не стал? — продолжал я.
— Тебе видней, — пристально посмотрел на меня Шилкин.
— Пистолет преступник выбросил, а ключи оставил у себя. Скажите, где логика?
— Ты сам нам это скажешь.
— Вы можете говорить все, что угодно, но у меня алиби.
— Ну, девушку подговорить нетрудно, — пожал плечами Сбитнев.
— Да? Ты пробовал? — не остался я в долгу.
— Передергивать не надо… — огрызнулся он.
— Это ты все передергиваешь. Сам знаешь, почему я за Буруновым следил…
— Это называется, и нашим, и вашим…
Сбитнев хотел еще что-то сказать, но дверь вдруг резко открылась, и в кабинет стремительным шагом вошла Добронравова. Она была в форме, и погоны с большими звездами произвели на Шилкина еще большее впечатление, чем ее красота. Лейтенант подскочил со своего места первым, капитан неторопливо поднялся вслед за ним. И только я один остался сидеть.
— Любовь Алексеевна, вы очень вовремя. — Я как раз собирался поделиться своими соображениями.
— Делись, — опускаясь на предложенный стул, властно произнесла она. Взгляд у нее был холодный, но заинтригованный.
— Влюбился я, Любовь Алексеевна.
— Поздравляю.
— Любовь попутала, не уследил за эфиром. Все пропустил.
— Ну, запись осталась…
— Там еще другая запись осталась… Как Оврагов к Кузнецовой приезжал — эта запись ушла, а как я с Кузнецовой разговаривал, осталась. Я про этого Оврагова выяснял, кто он такой, чем его запивают…