— Никого Слава не убивал. И всю ночь он был здесь.
— Вы уверены?
— Я просыпалась почти каждый час…
— То есть, по-вашему, отсюда до места преступления и обратно, выходит, не меньше часа?
— Я сейчас курицу по Интернету закажу, — сказал я и вывел компьютер из спящего режима.
— При чем здесь курица? — непонимающе глянул на меня конопатый Шилкин.
— Ей мозги будешь долбать!
Приемник был подключен к компьютеру, веб-интерфейс уже выведен на монитор, и я легко запустил запись с двух часов ночи. Сигнал поступал со всех расставленных по квартире микрофонов, объединяясь в общий шум. Только шума как такового не было. Тихо в квартире, только слышно, как часы в зале тикают, и еще сопение откуда-то из спальни донеслось — то ли Бурунов, то ли Нина.
— Живы еще, — сказал я.
— Кто жив? — не понял Шилкин.
Похоже, он не воспринимал всерьез мою самодеятельность. Но вот в динамиках послышался звук открываемой двери. Кто-то зашел в квартиру. Открылась дверь в комнату, и тут же кто-то чихнул — раз, другой… Только не чих это был, это прозвучал заглушенный выстрел. Снова открылась дверь, послышался девичий вскрик, и один за другим два выстрела. Дверь в квартиру закрылась. И мертвая тишина…
— Это и все? — спросил я, изумленно глянув на Шилкина.
— Выходит, что да, — кивнул он. — Бурунов спал, когда его убили. Кузнецову застрелили в холле. Пауза между первым и вторым убийством незначительная, секунд десять, не больше. Видно, Кузнецова что-то почувствовала, вышла в холл из своей комнаты, нос к носу столкнулась с киллером… — в раздумье проговорил капитан.
— И он ее убрал… — продолжил я его мысль.
— Да, и он ее убрал.
— А может, он должен был ее убить…
— Тебе видней! — встрепенулся Шилкин.
— Мне? Да я здесь ни при чем!
— Разберемся! Давай, собирайся!
И снова, уже в третий раз, меня выводили из квартиры под конвоем. Злосчастная какая-то квартира — надо срочно менять место жительства, пока я окончательно не прописался в тюремной камере.
Никогда я еще не видел Сбитнева в таком хорошем настроении, как сейчас. Смотрит на меня, ухмыляется. Весело ему.
— Чего скалишься?
Три часа провел я в камере временного задержания, прежде чем меня выдернули на допрос. Я думал, что в оперском кабинете меня будет ждать Шилкин, но там помимо него был еще и Сбитнев.
— Какой уже раз тебя за убийство задерживают? — спросил он.
— Ну, третий, — ответил я, потирая запястья, на которых остались следы от наручников.
— Вот и скажи теперь, случайность это или закономерность?
— К чему ты клонишь, Миша?
— А вдруг все-таки это ты Бурунова убил.