Витек нырнул в темноту за вентилятор, вытащил оттуда рейку и, как шину к перебитой ноге, приложил к сломанному шесту носилок. Потом пошарил в просторном кармане своей брезентухи, там же отсчитал шесть гвоздиков и вынул их зажатыми в кулак. В другой руке у него уже был молоток, никто и не заметил, откуда Витек его вытащил. Пока Забродин возился с носилками, Темин и Серега поднялись на верхнюю площадку бурильной машины, лучами ламп обшарили свод тоннеля, разлохмаченный взрывом. Заколов было порядочно, тут и там просматривались ломкие, линии трещин, висели потревоженные, но не оторванные взрывной волной шатуны.
— До конца смены упираться! — определил Серега.
Темин не откликается. Он погромыхивает на стеллаже оборниками, выбирая самый длинный — ему, как звеньевому, достанется для оборки верх купола. Серега и Забродин пойдут слева и справа от него.
— Серега! — кричит Темин. — Дуй на поверхность. Возьмешь в кузнице оборники. Здесь одни тупые.
На самом деле, оборники острые, вчера взяли с заточки. Темин решил услать Серегу из забоя, подальше от греха. Хватит с них и Лободы.
— Это я мигом! — откликается Серега и гремит уже сапогами по металлической лестнице.
— Не мигом, а заодно анкеров нарежешь, — вдогонку кричит ему Темин. — Да не торопись, размеры соблюдай.
Поднялся Забродин.
Серега отослан, оборники в порядке — можно начинать.
Со свода из-под оборников по железу площадки забарабанили, загрохали, заухали камешки, камни и каменюги…
Через час Темину захотелось курить. Он поглядывал на беспрестанно шурующего оборником Забродина, ругал его шепотом и вполголоса за то, что тот был некурящим, замечал вдруг, что начинал отставать от него и, так и не покурив, с новой силой принимался стучать в гранитное небо, обваливая под ноги рваные и тяжелые его облака.
До конца смены вдвоем, именно вдвоем, без этого шалопута Сереги, по ком носилки сегодня плачут, надо было сделать оборку и свода и лба забоя, чтобы без задержки начали свою разметку под бурение маркшейдеры и чтобы все чисто было над их головами.
«Комната семь всем остальным друзьям Кирюхи прибыл Великие Луки дальнейшего существования все в порядке обнимаю
Дед»
Телеграмма ходила из рук в руки жильцов комнаты № 7 и «остальных друзей», заглянувших узнать о дедовых новостях.
— Молодец, дед! Доехал, значит.
— Если б что, так ссадили б где-нибудь, до Урала еще.
— Мужики! А не пьяный ли он телеграмму-то посылал?
— Почему — пьяный?
— А потому что кирюхами нас называет.
— Точно. Это у него только по пьянке — кирюхи.
— Не-е-ет. С этим делом он завязал. Не может быть, чтоб… Тогда уж совсем…