Иллюстрированная история эротического искусства. Часть 1 (Фукс) - страница 81

Правда, все это изображается в благородной форме, с тем величественно героическим стилем в существе своем творческого века, который возвышает все самое низменное. И поэтому-то половая любовь, даже в грубом изображении, как, например, в «Ярмарке», представляется всегда святым и могущественным законом жизни, а никогда не низменной и расслабленной похотью. Грудь — это источник человеческой жизни, она великолепнейший символ здоровья, силы, а вместе с тем и красоты. Ее возвеличение образует могучий лейтмотив в пламенном гимне, которым является творчество Рубенса. Если все оно есть апофеоз плоти, то в этих рамках красота женской груди для Рубенса самое важное; бесконечное число раз показывает он ее. Он пишет женщину только в том возрасте, в котором грудь уже развита, он пишет женщин только с прекрасной грудью. Грудь и красота суть понятия для Рубенса почти нераздельные. Поэтому-то у всех его женщин, даже у старых, прекрасные груди. Бесконечное число раз пишет Рубенс Елену Фурман, свою жену, но, в сущности, пишет только ее дивную, или, вернее, ее рубенсовскую грудь; то же самое и относительно ее сестры Сусанны. Смотрите, смотрите, смотрите! — кажется, восклицает он, когда пишет свою жену. Он точно опьяненный бог, который сам не может наглядеться досыта, великий расточитель, который призывает весь мир смотреть.

П. Рубенс. Вакханалия. Фрагмент картины.

Рубенс не одинок в этом отношении во Фландрии, равно как Тициан в Италии или Флетнер в Германии. Его сподвижники любят, как и он, массивное женское тело — тело рубенсовских женщин. Рубенс — только высшее завершение этой тенденции. Из его творчества вытекает, что рубенсовский аккорд был аккордом эпохи. И прежде всего, что он был художественной необходимостью времени, обусловленной экономическим развитием Фландрии. А так как это является и в самом деле руководящим законом, то потому-то эта сила и имеется налицо там, где вместо людей речь идет о животных, о ландшафте или о nature morte (мертвая природа. — Ред.). Чувственность как закон жизни преисполняет фламандские изображения цветов точно так же, как тела пылких мужчин и женщин, полных сладострастия.

Творчество Рубенса не только воплощает художественную идеологию образованных слоев населения — оно служит художественным отражением воцарения в Европе княжеского абсолютизма. Искусство Рубенса столь же роскошно и демонстративно, как и этот абсолютизм. Его-то и символизировал и идеологизировал Рубенс. Рубенс воплотил обожествленную эротику. А именно богами на земле и хотели быть представители абсолютизма. В собраниях абсолютных монархов, главным образом испанских, и сохранялось большинство лучших картин Рубенса. Это было поистине самое подходящее место для них.