Жасмин поколебалась немного, потом кивнула.
— Да. Дэвид пришел вчера со статуэткой дракона, который был очень похож на этого.
— Зачем он принес его? — резким тоном спросил Райли.
— Он думал, мне захочется его увидеть.
— А вы не видели его раньше?
— Только в моих снах, как я вам сказала. До вчерашнего вечера я не знала, что он существует на самом деле.
Райли ходил взад и вперед перед картиной, оглядывая остальную часть комнаты, словно хотел запомнить до мельчайших деталей. Пейдж думала, что ей, вероятно, следует вступить в разговор, но она не могла придумать подходящий вопрос, потому что ей хотелось узнать все сразу. Почему отец принес дракона Жасмин? Откуда знала Жасмин, как должен выглядеть дракон, раз она его рисовала? И что она имеет в виду, говоря, будто видела дракона во сне?
— В котором часу мистер Хатуэй был у вас? — поинтересовался Райли.
— Я думаю, около пяти часов.
— Было около пяти, когда он ушел или когда пришел?
— Когда ушел.
— Он унес дракона? — продолжал допрос Райли.
— Да, — кивнула Жасмин.
— Госпожа Чен, — медленно проговорила Пейдж. — Когда моего отца нашли вчера вечером, статуэтки при нем не обнаружили. Вы не знаете, куда он пошел от вас?
— Я его не спрашивала.
— Как вы думаете, не пошел ли он к оценщику, который живет где-то здесь, в Китайском квартале?
— Не знаю. Вам нужно уходить. У меня назначена встреча. — Жасмин прошла к двери и открыла ее.
Грубо, но Пейдж понимала, им не остается ничего другого, как покинуть квартиру. Райли шагнул следом за ней на лестничную площадку.
— Ваш отец, — лицо Жасмин смягчилось, она попыталась погладить девушку за рукав, — он поправится?
— Врачи не знают. Он пока не пришел в сознание.
В глазах женщины мелькнула боль.
— Я воскурю благовония и попрошу благословения у богов за него.
— Спасибо. Я уверена, он это оценит.
— В какой он больнице? — спросила Жасмин.
— Сент-Мэри.
— Ваша мама с ним?
Пейдж посмотрела прямо в бездонные глаза Жасмин.
— Да, моя мама с ним.
Жасмин опустила глаза, кивнула, затем сделала пару шагов назад и тихо закрыла дверь за собой, оставив Пейдж со странным, неприятным ощущением. Между этой женщиной и ее отцом что-то есть, она это чувствовала. Жасмин не называла его мистер Хатуэй, как большинство их клиентов. Она называла его Дэвидом. В ее голосе чувствовалось личное отношение, словно их связывало нечто большее, чем мимолетное знакомство.
— Вы могли бы спросить ее, — заметил Райли, словно читая ее мысли.
Да, Пейдж могла бы спросить, но что, если ответ разрушит ее семью?
— Спросить — не проблема, но сейчас это неважно. — Она посмотрела в глаза Райли и увидела, что он понял ее: сострадание и жалость остались невысказанными. Непроизвольно Пейдж выставила подбородок вперед и расправила плечи. Кто он такой, чтобы жалеть ее? Она Хатуэй. Никто не должен жалеть Хатуэй.