Аллергия на «Магические Грибы» (Иванов-Царёвококшайский) - страница 18

Ты помнишь мою подругу Таню, та, что уехала в Америку? Она приехала на две недели к своим родителям.

В воскресение все вместе ходили в парк культуры и отдыха. Сначала поели мороженое, потом пошли делать фото у памятника космонавту Гагарину, затем на карусели. Дети весело бегали и играли по пути к парку.

В парке, Таня, накупила много билетов на аттракционы. Чтобы не казаться совсем бедной, я тоже купила два билета для Саши и покатала её сначала на кораблике, затем на машинках. Ей очень понравилось и она теперь каждый день вспоминает об этом с восторгом.

Каждый день мы гуляем по два — три часа. Сидим в песочнице, ходим по мосту, гуляем около детских садов. Проходя мимо них, Саша стукает себя кулаком в грудь и говорит: «Саша, Саша», то есть, она тоже скоро пойдет в садик. Боюсь только, что я не смогу позволить нам это дорогое удовольствие — посещать детский садик.

Каждый день Саша вспоминает о тебе. Когда кто‑то звонит в дверь она бежит к ней и говорит: «Папа, папа». Я говорю, что ты на работе и стараюсь её отвлечь…

Знаешь, какой я купила кофе? С ирландским ликёром! Он пахнет замечательно и необычно. Может быть, когда‑нибудь, и я попробую настоящий Ирландский ликёр?

Мама подарила мне на день рождения немного денег, на которые я купила себе синие вельветовые джинсы, они были дешевле. Зато сидят они на мне замечательно, но… теперь я раскаиваюсь и думаю о том, что надо было бы купить туфли Анастасии, а не джинсы для себя. Те туфли, что были у неё, замшевые, совсем порвались. Придётся снова занять денег у мамы, а то нашей дочке не в чем будет ходить.

Вчера приходила Таня. Принесла кучу подарков, обёрнутых подарочной бумагой. Это так красиво, я никогда не видела настоящей подарочной обёрточной бумаги. Таня велела открыть их только на Рождество. Не знаю, хватит ли терпения их не открыть?

Я, в свою очередь в долгу не осталась и подарила ей коробочку конфет «Трюфели» и ещё конфеты с водкой для её мужа Рона. Ты знаешь, она даже расплакалась при этом и стала мне ещё ближе и родней.

Крепко тебя обнимаем и целуем.

Пока, My beloved husband. Your wife and two beautiful daughters.

9

Офицер местного участка полиции поставил нам печати в паспорт. «Владелец этого паспорта не имеет права менять работу».

Всё! Мышеловка захлопнулась!

— Я же говорил, что это рабство! — на осунувшемся, за три недели, лице Владимира скулы стали ещё более азиатскими, нос стал ещё более вороньим, а глаза сверкали, таким пронзительным кавказским огнем, что одном домике с ним мне стало неуютно и неспокойно за собственную безопасность.