Когда, под вечер, наконец, оказались в нашем домике, я скрючившись попытался уснуть. Кроватка была детская. Короткая и узкая. Детская кроватка в комнатке размером с жилище Винни–Пуха.
Проснувшись, Владимир разорался, распугивая овец, деловито пасущихся под окнами вагончика.
— Безобразие! Что я им, бомжара с помойки? — Володя кричит с омерзением, — ты погляди на эту простыню! — простыня его была не свежей.
Мне показалось, что как будто бы она была стираной. НО! Несвежесть выражалась в трех заштопанных дырах огромного размера и многочисленных обширных пятнах, похожих на запекшуюся кровь. Видимо, старая краска.
— Возмутительно! За кого они нас принимают? Это что, это рабство такое, или нас испытывают, как принцессу на горошине, за тех ли мы себя выдаём?
Владимир окончил Московский Государственный Университет. Это русский Гарвард[5]. Он гениальный химик. Он знает, как из дерьма извлечь золото, или как из двух пачек стирального порошка изготовить бомбу в домашних условиях. За каким хреном он приехал на грибную ферму?
А за каким хреном я? Я тоже окончил МГУ. Я не гениальный, но тоже себе, юрист со стажем и опытом работы на руководящей должности. Каждый день ко мне приходили сотрудники за советом. Стучались в дверь при входе, склоняли голову в приветствии, жали руку и выражали глубокое уважение.
— Саша, как мы оказались тут? — с обалдевшим взглядом Володя спрашивает, хотя сам понимает, что не хочет слышать шокирующего ответа, — Загадка?
— Загадка, Володя, да ещё какая загадка. Почему мы выбрали именно это место проживания и работы, никто нас не спрашивал, не так ли? Хотим ли мы работать здесь? Никто не поинтересовался. Что нас здесь ждёт? Никто нам ничего не объяснял.
— Всё так Саня, и контракт нам с тобой никакой не предложили. Разве можно так работать, без подписанного контракта?
— Ты слышал, что сказала Ашлин? «Брайен разложил фотки, как колоду карт. Она посмотрела и сказала: «мы берём вот этого»». Она сделала свой выбор в купле–продаже. Нас взяли, выбрав по фоткам, без контракта. Если ты учил Истрию древних миров и средневековья, ты знаешь, как это называется…
Мы сидим друг напротив друга. Точнее враг напротив врага. Мы ненавидим друг друга. Мы ненавидим самих себя. Мы ненавидим рабов в нас самих. Мы ненавидим друг в друге измену идеалам и родине. Мы ненавидим Падди и Ашлин, хотя к этой мысли мы ещё не пришли.
Привет мой дорогой, Александр. Так здорово получать от тебя письма, и слушать твой родной голос. Я надеюсь, что ты не сильно скучаешь по нам.
Не переживай, у нас всё хорошо. Девочки, слава Богу, выздоровели (помнишь, они сильно кашляли). Анастасия по–прежнему пропадает на улице, кушать бегает к твоим родителям. Я её практически не вижу. Постоянно ругается с твоей сестрой Леной, та её всё время воспитывает. На свою голову, я как‑то сказала Насте, что у Лены нет своего ребёнка, вот, она и воспитывает тебя. Теперь Настя говорит ей: «Роди себе ребёнка и учи его жизни», на что Лена сильно обижается.