Кузнец болезненно прищурил глаза:
— Тогда поясните, зачем привели?
— Я сказал: мы должны знать причину отъезда.
— Ну, что ж, пишите, — насмешливо произнес кузнец. — Приехал лечиться.
Чтобы выиграть время после этих неожиданных слов, Смолин задал первый пришедший в голову вопрос:
— Что случилось, Андрей Егорыч?
— Глазами болен.
Смолин, заполняя протокол, вполглаза наблюдал за Ососковым. Кузнец мрачно курил и не глядел на капитана.
— Поехали сами? Врач направил?
— Врач.
Кузнец раздраженно достал бумажник и выудил из него аккуратно сложенные бумажки.
Справки из больницы свидетельствовали, что Ососков в течение недели лечился от конъюнктивита.
— Почему же ваша жена не знает, где вы и зачем уехали?
— Тьфу, старая дура! — неожиданно выругался кузнец. — Она, видно, и надула вам в уши: муж исчез!
И, повеселев, добавил:
— Я думал, дела на час, а вышло — неделя. Пришлось у сестры пожить.
— Может, и так, — неопределенно откликнулся Смолин. — Откройте, пожалуйста, чемодан.
Желваки на скулах Ососкова нервно задергались, но он не стал возражать и откинул крышку.
В чемодане, над свертками шелка, лежала толстая пачка денег.
— Странно, Андрей Егорыч. Едете лечиться и покупаете шелк? Откуда деньги? Вы же заняли червонец, чтобы добраться сюда.
Ососков внезапно встал со стула, подошел вплотную к Смолину, и зрачки на лице кузнеца почти исчезли под воспаленными веками.
— Что ты меня грызешь, как ржа железо? — угрожающе спросил он и добела сжал пудовые кулаки.
Сейчас же рядом с Ососковым вырос Анчугов, сказал подчеркнуто вежливо:
— Сядьте, Андрей Егорыч. И отвечайте на вопросы честью. Мы ничего обидного не говорим.
— Гладко стелешь, да кочковато спать, — усмехнулся кузнец. — Деньги шабра Сартакова. На мотоцикл давал. И шелк — ему.
Анчугов вопросительно посмотрел на Смолина, и капитан, поняв его взгляд, кивнул головой:
— Поезжай, Иван Сергеевич.
— Я хотел бы задать вам еще один вопрос, Ососков, — сказал Смолин, когда дверь за Анчуговым закрылась. — Покойный Агулин был, кажется, вашим другом?
— Был.
— Почему же вы не помогли тушить пожар, когда горел его дом?
Кажется, только теперь кузнец стал догадываться, почему его задержали и привели в милицию. Он опустил голову на ладони и сказал хрипло и расстроенно:
— Болен. Понимаете? Глаза болят!
Смолин попросил кузнеца подождать у дежурного.
Через час вернулся Анчугов. Он успел побывать в поселке и в областной клинической больнице. Все, что говорил кузнец, оказалось правдой.
Первая версия оказалась несостоятельной.
Странно, но слова лейтенанта обрадовали Смолина. Ему почему-то стало приятно, что этот мрачноватый и нескладный человек оказался невиновен, и первая же проверка убедила следователя в этом.