Павел подошел сразу с двумя лопатами. Объяснил:
— Попросил я лопату, подал он, вижу — не та. Говорю — мала, дайте побольше, ежели есть. Тогда вот эту дал, совковую.
Смолин быстро взял у шофера старую совковую лопату и вошел в машину. Сняв крышку с небольшого деревянного ящичка, очистил слепок от опилок и положил рядом с лопатой.
И на лопате и на слепке в левой части лезвия была ясно видна зазубренность, посредине темнела вмятина.
Через полчаса, арестовав Варгина, капитан выехал в город.
— За что же он убил женщину? — спросил Кичига, когда на другой день Смолин рассказал ему обо всем.
— В прошлом у Варгина были крупные кражи и грабеж. Женщина любила его и была с ним связана. Кое-что она знала о его делах.
Год назад Варгин бросил ее и завел новую любовницу. Женщина просила его вернуться, угрожала его выдать. Он понял: тут не до шуток. Тогда сказал, что готов жениться и увезти ее в село, к матери.
Приехал он сюда раньше нее и все приготовил.
Поезд приходит ночью. Варгин взял с собой молоток, лопату, куски мешковины, чтоб потом закрыть труп. Со станции повел женщину лесом. Остальное ты знаешь.
Кичига, помолчав, задумчиво сказал:
— Это было туманное дело. Все здесь решила твоя прочная логика.
— Ну, нет! — возразил Смолин. — Тут на одной логике не уедешь! Тут твоя наука нужна была, майор!
Доктор Барма прежде, чем отправиться на службу, достал из почтового ящика газеты. Отхлебывая с блюдечка остывший коричневый чай, он стал просматривать почту.
Стенные часы пробили восемь. Доктор совсем собрался было идти на службу, когда заметил между газетами серый самодельный конверт.
«От кого-нибудь из бывших пациентов», — подумал старик, разрывая пакетик.
Доктора Барму любили в городе. Удачливый хирург и добрый человек, Павел Петрович трижды избирался в городской Совет и немало поработал на общественной ниве.
— Посмотрим… посмотрим… — бормотал доктор, рассматривая четвертушку бумаги, исписанную крупными шаткими буквами.
Поднеся листочек к близоруким глазам, Барма несколько секунд беззвучно шевелил губами и вдруг резко откинулся на спинку стула.
На листке было написано:
«Слухай доктур! Ты паложишь десять тысяч в кардонную каробку а каробку спрячешь в свою сараюшку. Не паложишь пиняй на сибя.
К симу Жорка Кровавая Рука.
Доктур! Не жалуйси! Хуже будит! ЖКР».
Павел Петрович растерянно осмотрел листочек и позвал жену.
Пожилая женщина прочла письмо и испугалась:
— Пашенька! Ради бога — отдай им деньги! Господи, что же это такое? Ведь у нас столько и нет!
— Может, чья-нибудь глупая шутка? — предположил уже несколько оправившийся доктор.