Смолин кивнул головой:
— Неладно что-то.
Следователи направились дальше. Вскоре они снова остановились возле покойного.
Гайда долго молча курил, мельком оглядывал сидящего неподалеку счетовода. Черные глаза следователя были широко открыты, и казалось, что Михаил Иванович чем-то удивлен и раздосадован.
Наконец он докурил папиросу, потушил ее, положил в спичечный коробок и повернулся к Смолину:
— Мнение есть? Какое?
— Видимо, убийство.
— Сам вижу. Случайное? Умышленное убийство, полагаете?
— Вероятно, с умыслом.
Помолчав еще несколько секунд и решив что-то про себя, Гайда тихо тронул капитана за локоть.
— Следственный эксперимент, а? Не возражаете?
— Нет. Уместно.
— Готовы?
— Готов.
Гайда мелкими спокойными шагами направился к берегу, пригласил Груздя и понятых. Счетовод нервно ежился и старался не смотреть на убитого.
Не умея говорить окольно, Гайда поднял глаза на счетовода и сказал негромко:
— Мы вот тут заключили, что вы… умышленно стреляли в Курчатова.
Груздь, уже немного оправившийся от потрясения, все-таки не сразу понял, о чем ему сказал Гайда. Когда наконец слова следователя дошли до его сознания, счетовод побагровел, но тут же усмехнулся:
— Много смыслите.
Гайда не обратил внимания на реплику.
— Не просто сказано. Да. Мы подумали.
В серых глазах счетовода нельзя было прочесть ничего, кроме безмерной усталости и желания как можно скорее освободиться от этой глубокомысленной болтовни.
— Вам придется потерпеть, Груздь, — вмешался Смолин, — надо устроить следственный эксперимент. Мы воспроизведем обстановку, в которой совершено преступление. Тогда и отказываться вам не надо будет…
— Воля ваша, — махнул рукой счетовод, направляясь за следователями и понятыми.
Один из понятых — старый стрелочник — нес почти на вытянутых руках двустволку счетовода. Железнодорожник со страхом посматривал на оружие, из которого, может быть, убили человека, и недоумевал: как можно доказать, что вот этот симпатичный с виду человек нарочно погубил товарища.
«Делают наспех, не сделали б на смех», — недоверчиво думал старик, стараясь не отставать от остальных.
Гайда первым подошел к опушке.
Здесь, на песке, брали начало две следовые дорожки охотников.
Гайда тихо кивнул Смолину. Тот подождал, пока Груздь подошел ближе, и спросил его:
— Вы прослужили всю жизнь по бухгалтерской части. Так мне сказали в артели. Нет ли неточностей в документах?
Груздь отрицательно покачал головой.
— Дело вот в чем, — продолжал Смолин. — И не видя вас, можно сделать верный вывод о вашей походке. Взгляните на песок. Это — мой след. Это — ваш. Носки у меня смотрят в наружные стороны.