— Самошников, ты странный человек. Мы где официально числимся?
— В «Столичном Вестнике» — ответил ей Самошников.
— Правильно. И зарплату мы получаем тут, в ведомости расписываемся. Так с какого тогда «Радеон» будет нам что-то куда-то перечислять? Нет, если ты недоволен, что тебе дают денежку в конверте — ты позвони в «Радеон»…
— И будет еще один некролог — закончил ее фразу Юшков.
— Думай, чего говоришь — тут же пресек его я. — Ты знаешь, что слово — оно не воробей. Оно если выскочит, то сильно нагадить может.
— Я чего? — струхнул Юшков. — Я пошутил, не подумав.
— Думай, с кем и о чем шутишь — веско сказала Вика и посмотрела на меня.
— Правильно — подтвердил я. — Вообще мозги включай иногда. И это ко всем относится. Работать идите, хорош языками молоть.
Я быстренько набросал некролог, доработав присланный текст и разбавив его стандартными штампами, просмотрел статьи моих человекоподобных, отметив что от стадии «головоногие» они плавно приближаются к стадии «прямоходящие» и отправился домой на новой машине.
Ну что сказать про шевроле «Импала»? Это шевроле «Импала». Боюсь так же будут рассуждать и лихие угонщики, которых не остановит ни навороченная сигнализация, ни блатной номер, ни страх уголовного наказания. Поэтому выбросив Вику у своего дома я рванул в сторону недавно открывшейся парковки, где уплатив по прейскуранту, я получил место за номером «101» и чрезвычайно довольный отправился домой. Понимаю, что не самый козырный вариант, но за неимением гербовой, пишут на простой.
Осень уже вступила в свои права, а коммунальные службы еще нет, поэтому хотя уже давным-давно стемнело и наступила ночь, фонари у подъезда так не зажглись. Может, по этой причине, я заметил трех парней, стоящих у моего подъезда, только тогда, когда подошел к нему.
— Ты Никифоров? — спросил один из них.
— Ну и? — ответил ему я и тут же получил удар в солнечное сплетение. Я не успел даже хватануть ртом воздух, как в глазах вспыхнули искры — это мне саданули коленом в лицо и снова пробили в живот.
Дальше все было просто и незамысловато — меня били со всем старанием и усердием и прилежанием. Попинали ногами, потом двое подняли меня и тот, который интересовался — я это или не я — со всей дури саданул мне ногой по причинному месту и слава Богу, что он немного промахнулся. После этого серия коротких ударов по лицу показалась мне легкой щекоткой. Под конец кто-то из них пару раз пнул меня, снова упавшего, ногой по почкам и я услышал:
— Это тебе паскуда, за сестру мою. Я говорил ей — не хороводься ты с ним, но она разве меня слушает?