— Так и есть — согласился Харальд. — Да так надо думать, что везде, кроме Восточного султаната. Там сразу старший наследник всех братьев да сестер еще в пеленках на небеса отправляет. Восток — дело тонкое.
— На Юге с этим тоже ничего — возразил ему Гунтер. — Там верховной власти нету, там кто сильнее, того и право.
— Жесть какая — я проникся не на шутку всей этой чехардой. Какая все-таки добрая и человечная игра это «Файролл».
— А без родичей конечно плохо — снова затосковал Харальд. — Поговорить по душам и то не с кем.
— Это да — пригорюнился и Гунтер. — У меня вроде как и батюшка есть и братья и сестры, а все одно. В ордене с малолетства воспитывался, в замке родном и не жил.
Эти два горемыки смотрели друг на друга с сочувствием и пониманием. Надо было заканчивать эту идиллию.
— Ну, тогда с этой стороны вопрос закрыт. Так как мне с теми поговорить, кто тогда в чертогах был?
— Эй, Магни, тюлень неповоротливый, ты где? — взревел Сноррисон.
— Здесь я, кениг, чего шумишь.
К столу неторопливо подошел мужичок, который приносил эль.
— Давай, зови сюда всех, кто в чертогах, кроме этих новых, из охраны, они знать ничего не могут. Да сам всех не обходи, а то до утра не управимся, девок отправь. Чтобы через десять минут все тут были. Кто опоздает — тому ребра выпрямлю!
Видимо насчет ребер это была не шутка, потому как через десять минут в зале стояло человек тридцать, по видимому все население чертога. Притащили и остатки охранников, из тех что в ночь стояли, прямо из темницы, судя по их потрепанному внешнему виду.
— Так, граждане свидетели — начал я свою речь. — Сейчас каждый из вас подойдет ко мне и расскажет, где и как он провел вечер и ночь три дня назад. И знайте — ложь я чую как собака.
— И если лэрд усомнится у кого-то хоть в одном слове, то я этому кому-то не завидую. Давай, парень, начинай с палача. В нем я уверен, а работы у него может и прибавится сейчас — кениг поудобнее устроился на лавке, с интересом следя за происходящим.
Я уважил его просьбу и начал с палача. Потом я последовательно и обстоятельно опросил еще три десятка человек из обслуги — поваров, уборщиков, несколько девиц непонятной принадлежности — то ли горничных, то ли наложниц, причем у одной из них было алиби, подтвержденное самим кенигом, который похоже не только эль глушил до утра.
И все без толку. Ни один из них не врал, это было видно. И при этом ни один из них ничего не знал, чего быть не могло — человек, который мог пролить свет на события не мог не быть в чертогах. Это же квест, а не жизнь.
— Кениг, а точно здесь все, кто тогда был?