Внезапно бездна отступила. Трясясь и захлебываясь от рыданий, рабыня упала на пол и скорчилась у ног своего мучителя. Он равнодушно смотрел, как она дрожит, как давится слезами.
– Элеоноэриэния. – Надо же, он был первым, кто выговорил ее имя без запинки! – Я могу унижать тебя всю ночь. Я знаю много разных способов причинять боль, даже не прикасаясь к жертве. Ты хочешь ознакомиться с каждым?
– Нет! – Она почти закричала, но под немигающим взглядом холодных глаз осеклась и прошептала: – Нет.
– Тогда расскажи мне, кто научил тебя избавиться от остальных претенденток.
– Я не могу.
Он вопросительно вскинул бровь.
– Я скована заклинанием. – И бедняга заплакала еще горше, так как поняла, что ему на это наплевать.
– Это печально, – вздохнул демон и приказал. – Встань.
Она поднялась. Он опустился в кресло напротив.
– Я не смогу сказать ни слова… – жалко прошептала несчастная.
Амон задумался.
Заклинание – это серьезный аргумент. Хотя…
– Подойди.
Она шагнула на подгибающихся ногах. Обычно квардинг не пугал людей. В его мире это было не нужно. Они и так боялись. Но сегодняшний случай был исключением… Предводитель воинства Ада положил ладони на голые девичьи бедра и задумчиво спросил:
– Сколько мужиков тебя здесь уже отымели?
Он физически почувствовал, как рванулась, зашлась в ней криком гордость, которая есть у каждого человека. Точнее, была. До проклятия.
– Сколько?
– Девять, – еле слышно прозвучало в ответ.
– Девять… – задумчиво повторил палач. – Девять…
Горячие пальцы скользнули по плоскому животу. Девушка даже дышала через раз.
– А ведь могло быть и девяносто… Ты не хочешь увеличить счет?
– Нет.
– Ну еще бы. Значит, говоришь, скована заклинанием… – Он откинулся в кресле.
Ее напряжение достигло пика. Он почувствовал этот момент. Легким усилием надавил на обнаженные бедра, ставя жертву на колени перед собой. Она окаменела, глядя мучителю куда-то в солнечное сплетение. Тяжелая ладонь легла на затылок, заставляя наклониться. Парализованная ужасом Лериния подчинилась, и в тот миг, когда напряжение ее воли достигло наивысшего предела, господин тихо сказал:
– Десять – число гораздо более приятное.
Последняя капля упала в переполненную до краев чашу. Рабыня взвилась с колен. Демон позволил ей вырваться, а потом прыгнул и схватил за шею, дернул к себе. Она билась, колотила его, царапала, он не предпринимал ни малейших усилий, чтобы перехватить руки. Посмотрел ей в переносицу, и разбуянившаяся претендентка сразу затихла. Бездна рванулась прочь, заполняя душу. Остатки воли некогда, наверное, гордой и свободной женщины рушились под свирепым натиском Зверя, который был отпущен на свободу.