Фрэйно! Она обернулась. На нее внимательно смотрели сине-черные глаза. Как голоса похожи. А больше никакого сходства.
– Герд, пусти…
– Довольно. – Он развернул ее в сторону скамьи, где лежал отец.
Изуродованную спину охватывало ослепительное свечение.
– Он не умрет. Довольно.
Мир закружился. Несчастная человечка стала медленно оседать на каменные плиты. В голове шумело, ледяной ком ужаса, свернувшийся в животе, наконец-то распался. Она призвала всю свою жалкую волю, чтобы не потерять сознание. Жесткие ладони удержали за плечи, не дав упасть, и тут же подтолкнули куда-то, надавили, вынуждая сесть. Куда? Зачем? Кассандра невидяще посмотрела вокруг. Демон усадил ее на залитую кровью скамью, где лежал его отец.
– Ниида… – хриплый, хорошо знакомый голос. – Зря вы так потратились. Скоро соревнование…
Фрэйно! Она обернулась. Он был бледен, и всю спину покрывало месиво едва затянувшихся рубцов. Но он был жив. Девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться. Они так и сидели рядом – бледные, рыжие, измученные, выпачканные в крови, ожидающие нового приговора.
Амон смерил рабыню и своего воина равнодушным взглядом и приказал, обращаясь к телохранителю:
– Убери ее отсюда и не смей принимать истинный облик, пока я не решу, что с тобой делать.
Квардинг отвернулся и обратил взор на Вилору и Натэль, которые оказались едва ли не бледнее тех двоих, которые только что приняли наказание. По-настоящему на свою невольницу хозяин так и не посмотрел.
Кассандра не слышала, что именно говорили и как наказывали ее подруг. Перед глазами все плыло. Стараясь не спотыкаться, она прошла мимо расступившихся перед ней зрителей мрачного действа, молча, опустив голову. Оракул проводил ее и охранника задумчивым взглядом и повернулся к оставшимся претенденткам.
– Натэль, – голос Тирэна был не более эмоционален, чем голос Амона, – тебя не взять физическим наказанием. Твое тело привычно ко всему, кроме одного.
Он вздохнул и спокойно, с легкой улыбкой продолжил:
– До конца соревнований или до твоей смерти никто, кроме меня, ни демон, ни ангел, ни человек, ни один представитель мужского пола в этом мире до тебя не дотронется. Ни ласк, ни объятий, ни других чувственных радостей плоти, ничего из того, чего так жаждет твое тело. Даже если ты упадешь, никто не подаст тебе руку, чтобы помочь подняться.
В лице обреченной не осталось ни кровинки, она отшатнулась. По рядам демонов пронеслись смешки – суккуб уже успела прославиться своей несдержанностью.
– Не страшно, справишься, – тихо шепнула вампирша, но подруга одарила ее безумным взглядом.