Создавая новые праздничные ритуалы, советские идеологи стремились использовать элементы традиционных календарных обрядов, как народных, так и религиозных. Именно поэтому ёлка и фигурирует на «комсомольском рождестве» как один из обязательных его компонентов. В качестве директивы по устройству нового праздника был выпущен сборник «Комсомольское рождество». На предприятиях детские ёлки организовывались в эти годы силами профсоюзных организаций. Рассказывая о «комсомольских святках» в Рязани, корреспондент «Правды» цитирует слова председателя завкома одного из рязанских заводов, якобы сказанные им перед новым, 1923 годом: «О детской ёлке подумать надо, и Новый год на носу… Танцульки устраиваем. Вчера одну устроили, на ёлку детям заработали миллионов 500» [175, 4].
Однако столь благосклонное отношение советски власти к ёлке продолжалось недолго. Перемены стали ощутимы уже к концу 1924 года, когда «Красная газета» с удовлетворением сообщила: «…в этом году заметно, что рождественские предрассудки — почти прекратились. На базарах почти не видно ёлок — мало становится бессознательных людей» [475, 300]. Постепенно завершил своё существование и праздник «комсомольского рождества». Он был раскритикован в прессе как не сыгравший существенной роли в антирелигиозной пропаганде: писали, что комсвятки «приносили мало пользы», поскольку они были только «антипоповскими выступлениями», в то время как «классовая сущность и контрреволюционность религии» ими «не разоблачалась» [97]. С 1925 года началась плановая борьба с религией и с православными праздниками, результатом которой стала окончательная отмена Рождества в 1929 году. Тогда казалось, что ёлке пришёл конец.
Подробный разговор об этом ещё впереди. Пока же обратимся к тем, кто после революции оказался за границей, оторванным от родного дома и знакомой обстановки.
Рождественская ёлка русских эмигрантов
Всё у нас в Рассее лучше.
Е.Н. Чириков. «В ночь под Рождество»
Ёлка в эмиграции составляет особую страницу в судьбе русской ёлки. Небывалый в истории России людской поток увлёк за её пределы людей, долгие годы бережно хранивших память о родине и свято соблюдавших старинные традиции. Рождественская ёлка, которая относительно недавно завоевала Россию, в среде эмигрантов первой волны оказалась в одном ряду с самыми дорогими утраченными ценностями. Эта странная метаморфоза, произошедшая с ёлкой, которую ещё менее века тому назад называли «немецким нововведением», привела к тому, что именно она, запечатлевшаяся в сознании эмигрантов как прекрасное воспоминание детства, превратилась в один из главных символов родины, утраченной в результате большевистской революции. Поэтому неудивительно, что воспоминания о России, приобретавшие особенную остроту в дни великих праздников, возрождали в сознании картины безвозвратно ушедшего прошлого — родного дома, родной природы, православных праздников, в первую очередь — Пасхи и Рождества с его непременной и столь полюбившейся ёлкой: «Рождественские праздники были особенно ценны… ёлкой со всеми её игрушками и сластями, сусальным дождём и т.д.» [182,