Понимал ли Михаил Степанович, что у всех этих систем один конец? Он вздохнул: «Себе не соврешь. Конечно». И все же делал. Исполнял приказ. Талантливо, профессионально. Оправдывал себя тем, что другого выхода нет, что он только исполняет приказ. Система отлаживалась. Уже был создан целый букет различных Ассоциаций ветеранов ГРУ… ставших финансово–административными центрами организации. Но, как и все у нас, хотели как лучше, а вышло… Появился целый выводок дармоедов, строчащих бессмысленные приказы и инструкции. Воронов с отвращением вспомнил гениальную, в своей тупости, инструкцию, где на полном серьезе излагалась откровенная дичь.
Документ подробно перечислял куда нужно и желательно внедрять агентов….В банки, подконтрольные криминалу, в административные органы, в налоговые, фискальные органы, в суды… Или указание создавать фиктивные войсковые части для легендирования агентов… — Лепет олигофренов, хоть и загрифованый, стал достоянием гласности. Пресса с упоением цитировала рожденное в голове столичного бюрократа, начитавшегося Семенова и Донцовой: «На базе таких структур возможно создание постоянно действующих лжебанд»… «Лжебанда — это почти как чуть–чуть забеременеть, — грустно усмехнулся Степанович»… — он уже понимал, что открыл «ящик Пандоры», но и предположить не мог, каким страшным оказалось прозрение. Одна из таких лжебанд, созданная в Закавказье, выполнив задание, была отдана на откуп ментам и прокурорским, но не пожелала стать послушным объектом следствия. Возглавляемая одним из лучших учеников Деда банда нанесла ответный удар. Решив уничтожить всех следователей, размещенных под охраной военнослужащих СКВО.
А поскольку нападение организовали выученые Степановичем профессионалы, потому прошло оно как по нотам. Уничтожили все документы и всех причастных к следствию, а заодно и остальных свидетелей.
Беседа с Олей началась трудно. Девчонка замкнулась. Сидела, глядя мимо. Молча.
— Я все понимаю. Нормальному, цивилизованному человеку сама мысль о лишении другого человека жизни противна, даже когда он, этот ближний, угрожает ему и готов причинить вред. Почему? Скорее всего, дело в особенностях восприятия. Обычный человек не готов вот так просто, ни с того, ни с сего, ударить, изувечить или даже убить другого. Подсознательно он проецируют свое отношение на остальных. Но факт в том, что есть и те, для кого подобные вопросы не стоят. Они, не задумываясь, перережут горло или убьют человека так же просто, как выпьют стакан воды.
— И это не фантазии, уж тебе, прости, должно быть известно, как никому другому. Ведь так?