— В чем дело? С кем это вы разговариваете?
— …но для твоего нынешнего хахаля я придумаю что-нибудь особенное. Он сам будет молить меня о смерти — и ты тоже, шлюха!
Майк выхватил у Мэгги трубку и последние слова Генри донеслись до его слуха.
— Это ты, Коллинз? — рявкнул он. — Что же ты прячешься? Покажись, какой ты есть. Посмотрим, хватит ли тебе смелости выйти один на один с настоящим мужчиной.
Наступившее вслед за тем молчание было долгим, и Майк уже было подумал, что связь прервалась. Потом, однако, вновь прозвучал голос Генри:
— Мне хватило смелости разделаться с тем парнем, который ее трахал. Хватит и на тебя.
— Ну так давай, появись.
— Слушай, а ты ее трахаешь?
Майк решил не отвечать на этот выпад: Коллинз все равно верит только в то, что забрал себе в голову.
— Я убью тебя. Я вас всех убью!
Майк расхохотался, намеренно провоцируя приступ ярости. Стоило Коллинзу потерять хладнокровие, как он мог совершить какую-нибудь ошибку. Именно такой ошибки Майк и ждал.
— Ты, Коллинз, трус и импотент — вот что я тебе скажу.
С этими словами Майк швырнул трубку на рычаг.
Воскликнув «Господи Боже мой!», Мэгги устремилась к входной двери.
— Мне надо отсюда убираться, — повторяла она как заведенная, натягивая пальто и никак не попадая при этом в рукава.
Майк стоял рядом.
— Что это вы делаете?
— Я должна немедленно уехать. Я не могу…
Майк отобрал у нее пальто.
— Сейчас же успокойтесь. Вы же играете ему на руку — как вы не понимаете? Он как раз хочет вывести вас из равновесия.
— Правда? Похоже, он своего добился.
— Послушайте, — проговорил Майк, швыряя пальто на пол и заключая Мэгги в свои крепкие объятия. — Все это часть игры, которую он затеял. Он хочет напугать вас и заставить совершать опрометчивые поступки!
— Я не могу так больше жить. Я этого не вынесу.
— Знаю, вам сейчас очень тяжело, но это скоро пройдет. Его схватят. Ведь он же псих, причем буйный.
Мэгги сотрясалась от рыданий в объятиях Майка, спрятав лицо у него на груди.
— Ах, Майк, Майк, ничего-то вы не понимаете!
— Неправда. Понимаю. Этот ваш Генри скоро сам нарвется. Он же в ярости, а потому не может мыслить разумно. Тогда-то все и кончится.
— Что кончится? Чем? Он сказал, что убьет вас, как убил Криса. Он уверен, что мы с вами спим!
— Ну уж нет. Меня ему убить не удастся. Да и вас тоже. — Он прижал ее к своей широкой груди. — Обещаю вам, Мэгги, что вы доживете до того дня, когда будете нянчить своих внучат.
Слезы душили ее, и она отчаянно кусала губы, чтобы не разрыдаться. Но его слова не прошли мимо ее ушей, и она подумала, что трудно было сказать что-нибудь более доброе.