– Конечно, люблю! Иначе, зачем было за него выходить замуж? А ты почему спрашиваешь? Разве тебе это интересно?
В её голосе, в тоне каким был задан вопрос, Забелину послышался некий скрытый смысл, а может ему только почудилось? Он пытливо посмотрел ей в глаза.
– Ты не можешь сесть в машину? – вдруг спросила она – я что-то замерзла.
– Хорошо!
Он подошел к машине и сел на переднее пассажирское сиденье. Тонированные стекла создали ощущение полной отстраненности от мира, от враждебной внешней среды, грозящей всевозможными бедами. Ему стало спокойно и уютно – не хотелось выходить наружу. Виккерс включила приятную музыку: испанские гитаристы виртуозно исполняли пьесы в стиле фламенко.
– Значит, тебе интересно люблю я его или нет? – повторила она вопрос Сергея и повернулась к нему.
Лицо её медленно приблизилось к его лицу почти вплотную. Карие глаза сделались просто огромными и полыхнули внутренним огнем. Эти глаза манили, звали его, не оставляли выбора. Он не выдержал, с силой схватил и прижал её к себе. Она порывисто запрокинула голову, нашла его губы и они принялись неистово целоваться, как целуются, случайные любовники, внезапно застигнутые страстью.
Её губы были теплыми, податливыми, такими сладкими, что он начал терять над собой контроль. Но… это была одна из центральных улиц города – неподалеку от областной администрации, и сквозь стекла даже с такой тонировкой, все равно были видны внутренности салона. Забелину совсем не улыбалось стать участником административного нарушения. К тому же, где-то метрах в ста впереди, медленно шла Светлана, но ведь ей могла прийти в голову мысль вернуться.
Он оторвался, тяжело дыша, от Риты. Ему нельзя было расслабляться, давать волю чувствам – ни к чему хорошему это не приведет. Да и любит ли она его? Жизненный опыт подсказывал, что спонтанные порывы не всегда выражают подлинные чувства.
Маргарита положила ему голову на плечо и тихо сказала:
– Дурачок, разве я могла забыть тебя?
Она улыбалась с закрытыми глазами. Волосы её пахли такими же, памятными ему запахами, когда они целовались, спрятавшись от жары в тени её строящегося торгового Центра. Эти воспоминания перенесли его назад, во времена их любви.
А Рита, между тем, говорила:
– Гена хороший муж, хороший отец. Мне с ним спокойно. Но ты…Как увидела тебя на похоронах – прямо сердце оборвалось, всё нахлынуло. И Сашку жалко, и тебя, и себя. Я потом несколько ночей не могла спать – уходила в ванную, ревела там, ждала, пока Гена не заснет, чтобы не приставал с расспросами. Вот так вот! Всё у меня есть: квартиры, машины, семья, были и увлечения, что делать, я же женщина, но любви нет и нет счастья.