– Я – чтобы никто не утонул!
– Матвей Изольдович, вы что! – Наташа даже сделала “страшные” глаза. – У нас же воробью по колено! В нашей речке утонуть может только лягушка, да и то если прыгнет с разбегу!
– Наташк, ты дурочка! – вступилась за директора Лика, снова сидя на подоконнике и, отдыхая от вешаний, потягиваясь на тёплом ветру. – Матвей Изольдович просто на реку ходит смотреть, а не на вас, глупых малявок – он и без никого там бывает сидит. Скажи спасибо, что не загоняет вас сразу же по кроватям, как только увидит!
– Спасибо…– машинально восприняла добрый совет Наташа, но всё же не отстала: – А, всё равно, ведь подглядываете же, Матвей Изольдович, да? Подглядываете? Подглядываете?
– Нет!
– Почему?
– Там видно плохо…
Наташа счастливо заулыбалась от нечаянно вытянутого ею полупризнания. Потом сосредоточилась вновь, слегка даже нахмурив бровки:
– Ну и что же! А я вам, может, и так могу показать… когда хорошо видно…
– Врёшь!
– Не вру!
Наташа подпрыгнула на столе, спрыгивая на пол, задрала подол платьица и стремительно дёрнула свои трусики вниз до коленок, а затем снова подняла упавший им вслед край одежды. Писька-стрелочка в мягком полудетском пушке предстала пред очи директора школы во всей красе. «Вот!».
Стоявший всё это время Матвей Изольдович обессиленно опустился на стул. Потом поднялся, потом вновь опустился, вытирая голову своим влажным платком и не в силах отвести прикованный взгляд от голой Наташиной письки. Потом снова встал, легко приподнял Наташу за талию и усадил на свой стол. Шагнув к дверям, он щёлкнул ключом в замке, вернулся и спустил позаимствованные у Лики “праздничные” Наташины трусики до её босоножек. Наташа тут же широко раздвинула в стороны коленки, трусики свалились на пол совсем, а Наташа потянула себя за губки пальчиками обеих ладошек, давая Матвею Изольдовичу возможность получше всё рассмотреть. Директор школы держался за её голые коленки и смотрел, замерев…
Лика задёрнула сиреневую занавеску на окне и подошла к обоим не шевелящимся, будто играющим в “Замри!”, Матвею Изольдовичу и Наташе. Она бережно подняла свои упавшие с Наташи трусики и поцеловала её в плечико. Наташа забралась на стол с босоножками и чуть приподняла попку, по-прежнему сильно растягивая письку за влажные губки. «Ещё немножко…», Матвей Изольдович сам двумя пальцами потянул за створки, разворачивая небольшое влагалище, на самом входе в которое были видны розовые краешки оставшиеся от её девчачьей плевы, «Какая писечка!.. А сисечки дашь посмотреть?..». «Ага!», – Наташа завозилась с краем платья, пытаясь поднять его выше; Лика пришла на помощь и через голову сняла с неё платье совсем. На директора смешно уставились две лишь чуть округлённые сисечки, а из тугого воротника платья выскочила взлохмаченная Наташина голова: