“В крепости жить – неволя.
Коло крепости – страх один порой.
Оттого у клубники стыдливы бока...”
«Какой крепостник!», пиеса русская.
И зажилось. По-простому, крестьянскому – барыня-то обычаев городских не очень держалась, прислугу гоняла и в поле и в лес, приучала к труду и работности. Потекла неспешно Аришкина жисть. Как поутру – в лес за ягоды, в день – на поле или в огород, чтоб к вечеру ближе спины не разогнуть. А на вечер Настю менять возле барыни, так как больно уж приглянулась молодка барыне, на вечер только её и брала в уход за собой.
Аришке поперва труда давалось барыне по вечерам угождать, как в поле иль на огороде напашется. Бывало стоит уже запоздна, ноги гудят, руки словно не слушаются, а спина как железная. А у барыни как на грех случится бессонница, и то надо читать про скоромное, то пятки чесать, а то вовсе и что непотребное барыня выдумает.
Так вот раз один даже – удумала. К ей сын приехал из города как раз, гимназист из последних классов, в лето гостить. Рядом в комнатах жил, вёл себя по-приличному, только один раз Аринку за жопу ухватил, как она в коридорах несла самовар, так она самовар тот чуть-чуть не повыронила. А он засмеялся и убёг, на речку, рыбу удить. Сергей звали. И вот выдалась ночь та особо душна. Как ни маялась барыня, ни изворачивалась, как ни ёрзала – не идёт сон и всё. Арину держала при себе с поля прямо, от вечера, и переодеться не дав. Зев себе заставляла почёсывать раза уж три, да штоб так, что и чтение бы не прекращать. Аришка вся изошлась, спина гудела вовсю, рубаха взмокла под мыхами – пуще в поле чем на зною. А сон барыню всё не ублажал. Аришка уж стала подумывать не в деревню придётся ли бегть, за каким-никаким утешителем – Макар-то случилось так в городе – ну да барыня при случае и деревенскими не гребовала. Да только барыня – на тебе! Выдумала. Села, свесила ноги с кровати, почесала себе, раскорячившись, крепкую волосатую пизду, потом сдёрнула ночную со стула: «Ряди!». А как после подол-то одёрнула, так Аришке и говорит: «Ну-к, Сергуньку мово позови! Как он там? Поди, в городе с девками одна маета у него. Дам-к ему я тебя-тка попробовать». У Аришки захолонуло под коленками «Как же так!».
Ну да барыня сказала, ничего не поделаешь, пошла будить барчонка Аришка. Сергей, тот спросоня долго не мог понять, чего с него требуется, как Аришка дрожащим голосом обьясняла, что «маменька ваша вас просют иттить». Наконец разбудился почти и, бесстыдно при девке почёсываясь в паху, сказал «Ну пошли!». А в коридоре – опять. У Арины-то жопа большая, а исподнее барское, тонкое, половинки видать, так он так сзади сунул ладонь ей под задницу, что добрал почитай до пизды. Аришка лишь чуть утерпела – не взвизгнула.