— Надо, — услышал Вася голос отца, — задержать огонь на этом рубеже, не допустить до ржи. Медлить нельзя…
Отец взбежал по крутой лестнице в кабину комбайна, включил мотор. Комбайн круто развернулся и на самой большой скорости двинулся в сторону сплошного огня.
Вася глянул и испугался, закрыл лицо руками. Если комбайн ещё чуть-чуть продвинется вперёд, то окажется в пламени. Тогда отцу несдобровать.
Но в нескольких шагах от линии огня отец повернул свой комбайн и повёл его вдоль пылающего острова. Потом заехал в тыл огню, так, чтобы ветер дул в спину. Жатка комбайна была опущена до предела, и длинные зубья — стальные ножи, работающие у самой земли, — подрезали, словно парикмахерской машинкой, ржаную стерню под корень.
На поле образовалась полоска, где подчистую была убрана солома и где не мог пройти огонь. Чтобы расширить этот спасительный участок и взять огонь в окружение, отец колесил на комбайне по полю, делая круг за кругом. Пожар был сжат надёжным кольцом, и пламя не могло перескочить через широкую чистую полосу, где ему не за что зацепиться.
Пожар постепенно выдохся, так и не успев доползти до нескошенной делянки ржи.
Ветер разносил по выжженному полю чёрные тучи пепла.
А где-то вдали, у горизонта, по-прежнему весело играли зарницы.
НА КАРТОШКУ ТАК НА КАРТОШКУ!
После того как рожь была убрана, председатель колхоза товарищ Морозов сказал деду Анисиму:
— Бросаю твоих чапаят на картошку. Как смотришь?
— На картошку так на картошку! Чапаята ко всему привычные.
— Выходит, согласие получено? Тогда поехали!
Председатель покатил на колхозной машине «Жигули», а мальчишки — на тачанках. Сенька Дед-Мороз, усевшись на козлах впереди Васи и дедушки Анисима, взялся за вожжи и задорно крикнул отцу:
— Попробуй догони!
— Буланому да с «Жигулями» тягаться! — так же задорно ответил отец, выглянув из машины. — Не смеши честной народ.
— Давай на спор — кто кого?
— На что спорить-то?
— На тачанку!
— Как так на тачанку?
— Если ты нас обгонишь, мы у тебя ничего просить не будем. Но если в хвосте останешься попросим ещё одну тачанку. Тогда Бася будет ездить на дедушкиной, а я — на новенькой…
— Хитрый уговор. Но не мне ж в хвосте плестись! Так что согласен!
Сенька привстал на козлах, взмахнул кнутом. Буланый припустился во весь опор. Ускорили бег и остальные лошади.
Не прошло и пятнадцати минут, как ребята увидели на дороге близ картофельного поля знакомые «Жигули». Перед машиной на корточках сидел товарищ Морозов и чинил колесо.
Сенька первый заметил его. Громко гикнул, помахал рукой и помчался дальше.