Он повернулся на бок, подбил солому, как подушку, и закрыл глаза. Невероятно, но как он мог испытывать нежные чувства к женщине, которая строила свою жизнь на тех предрассудках, против которых он всегда так рьяно восставал? Ни одна женщина не могла оказаться более неподходящей для него. Он не мог полюбить ее.
Он вздохнул. Ему оставалось убедить в этом свое сердце.
А до этого он будет держаться от нее подальше. Он по-прежнему намеревался защищать ее, пока она не окажется в безопасности за стенами замка де Монфоров. А потом он исчезнет. Она никогда не узнает о том, что цыган, который спас ей жизнь, на самом деле был благороднейшим из благородных господ.
Прошло много лет с тех пор, когда Дункан в последний раз доил корову, но это было из разряда вещей, которые, хорошо усвоив, забыть уже невозможно. Он устроился на трехногом стульчике, упершись лбом в теплый, приятно пахнущий бок животного, и помассировал ее вымя, прежде чем начать доить. После бессонной ночи ритмичные движения успокаивали: звуки струй молока, ударявших в ведро, пережевывание коровой жвачки, забавное притопывание задней ногой. Его веки настолько отяжелели, что он с превеликим трудом удерживался, чтобы не заснуть.
Дункан услышал доносившиеся снаружи звуки. Чувства его обострились. Он спрыгнул со стульчика и приник к щели в двери амбара. Но к тому времени было уже слишком поздно. Два всадника спешились и направлялись в его сторону. Фермер тоже проснулся и что-то сердито кричал им вслед, вероятно, призывая их убраться восвояси.
Дункан мгновенно узнал парочку — это были Томас и Клайв, пираты с «Черной короны». Через мгновение в его голове промелькнуло несколько возможных вариантов бегства. Затем он запер дверь, прыгнул к все еще спящей Лине, перекатился вместе с ней в угол амбара и схватил лежавшие у стены вилы.
План, вероятно, сработал бы безошибочно, если бы на месте Лине оказалось какое-нибудь бессловесное, набитое соломой чучело. Но едва она ощутила вес тела Дункана, прижимавшего ее к соломе, почувствовала, как они перекатываются, она разгневанно закричала, вполне вероятно, подняв на ноги обитателей соседней деревушки.
— Отпустите меня, негодяй! — завопила она. — Как вы смеете?! Что вы себе…
Дункан зажал ей рот рукой слишком поздно.
Лине изо всех сил впилась зубами в руку, закрывавшую ей рот, когда дверь амбара распахнулась с таким грохотом, что задрожали потолочные балки. Ее жертва взвыла от боли, мгновенно отпустив девушку.
В дверях пылинки танцевали бальный танец вокруг двух головорезов Эль Галло. Они стояли в столбе солнечного света с мечами в руках. Лине выплюнула соломинку изо рта, щурясь и моргая от яркого света. Она надеялась, что это всего лишь очередной ночной кошмар. Но пираты никуда не исчезли. Они были такими же реальными, как и твердая земля, на которой она лежала.