— Ты мне нравишься, Гастон, — громким шепотом сообщил Эль Галло. — Да, — доверительно поведал он ему по-испански, и язык его уже слегка заплетался от выпитого, — как ты смотришь на то, чтобы воспользоваться каютой Сомбры? Ты ведь хочешь свести счеты со своей девушкой прямо сейчас, правильно?
— Сейчас? — поперхнулся Дункан. В голове у него все перепуталось. С чего это Эль Галло вдруг сделал такое предложение?
И как ему теперь себя вести? Он посмотрел на Лине. Та отчаянно пыталась разобрать невнятное бормотание испанца.
Капитан пожал плечами, но в глазах его явственно читалось нехорошее любопытство.
— У Сомбры есть… кое-какие… игрушки, которые могут показаться тебе… интересными. Пойдем. — Он подтолкнул Дункана.
Дункан поднес кружку к губам, чтобы выиграть время. Что-то было не так. На первый взгляд, все выглядело так, словно они с Лине наконец-то обретут уединение, которого он так жаждал, но обстоятельства были крайне подозрительными. Обуреваемый дурными предчувствиями, он кивнул капитану.
— Ваше гостеприимство ошеломляет.
Лине не понравились нотки, звучавшие в их словах. Она переводила напряженный взгляд с одного мужчины на другого. Внезапно цыган выпрямился во весь рост, возвышаясь над ней на целую голову, и его зловещая повязка на глазу придавала ему поистине злодейский вид. Она поняла, что подвергается настоящей опасности.
— Пойдем, — скомандовал он.
Она крепче сомкнула колени, стоя как вкопанная.
— Пойдем со мной, — предостерегающе заявил он, с явной опаской поглядывая на глазеющих пиратов.
Она не собиралась сдаваться так просто.
И вдруг, прежде чем она смогла запротестовать, он нагнулся и перебросил ее через плечо, и мир перевернулся у нее перед глазами. Она завизжала.
Моряки радостно заулюлюкали.
После этого ей только и оставалось, что стараться сохранить равновесие, пока ее злосчастный похититель куда-то ее нес.
— Отпустите меня! — кричала она.
Лицо у нее горело, когда цыган положил ей руку на ягодицы, придерживая ее, когда начал спускаться в каюту. Она отчаянно колотила его кулачками, но он, похоже, не замечал этого, продолжая трогать ее там, где ему заблагорассудится. Наконец он переступил порог и вошел в освещенную свечами каюту, одной рукой запирая за собой дверь.
Когда он повернулся, Лине смогла наконец-то окинуть взором покои печально известного Сомбры. Здесь господствовала темно красная парча, и ее роскошные складки образовывали необычный навес, поскольку она по-прежнему висела вниз головой. Огромное черное кожаное кресло словно свисало с потолка, а рядом с ним находился окованный серебряными полосами сундук. Толстая свеча в подсвечнике мерцала у одной из наклонных стен каюты, бросая неясный свет на целый набор кожаных и металлических приспособлений, которые показались Лине орудиями пыток.