— Как же я из Стокгольма могу помочь спасти русских? — улыбнулся Валленштейн.
— А вы не улыбайтесь!
Штейн остановился и посмотрел на Рауля, решая, достаточно ли журналист уже подготовлен для того, чтобы обращаться к нему со своим предложением. Штейн и без посторонних объяснений понял, что Черчилль поступил очень разумно с точки зрения интересов Запада Весь этот спектакль Штейн разыгрывал только для того, чтобы внести в подготовку к беседе эмоциональную составляющую. Чтобы умнейший Рауль Валленштейн сделал для себя вывод, будто бывшим подполковником Красной армии, ставшим полковником в армии американской, движет исключительно жажда справедливости, а не нормальное желание офицера помочь своей стране и ее народу.
Решив, что журналист и волонтер Красного Креста уже достаточно подготовлен, Штейн приступил к сути разговора:
— А вы не улыбайтесь, Рауль! Как раз вы и можете помочь русским.
— Я?! — изумился Валленштейн. — Это чем же? Пойду и застрелю из браунинга немецкого посла? Или упрошу отца откомандировать Мааруфа в Красную армию?
— Не понимаю вашего юмора, — строго ответил Штейн. — Речь идет о десятках тысяч жизней, которые мы с вами можем спасти, не покидая Стокгольма.
— У вас есть конкретные предложения? — усмехнулся журналист.
— Умерьте свой скепсис. У меня есть конкретный план.
— Интересно послушать.
Штейн сел в кресло напротив Рауля и, глядя ему в глаза, спросил:
— Как вы думаете, если бы в Европе появилось сильное партизанское движение, стал бы Гитлер перебрасывать свои дивизии на Восточный фронт?
— Конечно нет, — подтвердил Валленштейн. — Они были бы оставлены для локализации и уничтожения партизан. Вот только где взять партизан в Европе?
— Не спешите. Партизан мы с вами при всем желании здесь не отыщем. Но как, по-вашему, что было бы, если бы какой-нибудь мощный диверсионный отряд напал на шведский или норвежский порт и в течение некоторого времени смог бы его удержать? Этого времени оказалось бы достаточно для того, чтобы уничтожить склады и вывести из строя портовые сооружения.
— Этот отряд был бы немедленно подавлен немцами, а порт отбит и восстановлен.
— Наверное, для этого немцам потребовались бы определенные силы.
— Конечно.
— И солдаты, которые будут отвлечены на уничтожение диверсантов, не попадут на Восточный фронт.
— Разумеется. Они будут привлечены к охране и обороне береговой линии.
— Ну так слово за вами!
— Какое слово? — не понял Валленштейн.
— Печатное.
Некоторое время Валленштейн смотрел на Олега Николаевича так, будто не понимает языка, на котором тот с ним говорит.