«Чего?» — опешила я.
— У вас довольно странный маскарадный костюм, — хмыкнул мужчина и отошел, вручив мне высокий металлический бокал, до краев наполненный чем‑то, что я определила как вино.
Стараясь не впадать в панику, сначала осмотрелась по сторонам, прихлебывая из бокала большими глотками, тут же открыв рот от удивления. Еще секунду назад я стояла в собственной прихожей, площадью метров двенадцать, а теперь вокруг простирался огромный зал с высоченным сводчатым потолком, сияющим как звездное небо. По всему залу теснились маленькие живые елочки в кадках, а кое–где еще и лавочки. Именно на лавочке я и сидела. В своей бежевой пижаме, еще более мятой, чем раньше. Вино закончилось на удивление быстро.
В следующую секунду я отбросила бокал в ближайший сугроб, плашмя свалилась с лавки и заползла за нее, спрятавшись под лапами елочки, и уже оттуда продолжила рассматривать зал, попутно повязывая на глаза маску — так хоть не стыдно!
Мне еще повезло, что все это сон, и я проснулась не в гуще событий, а на краю зала. С моего места было отлично видно, что происходит в центре помещения. Там горели костры посреди вполне натуральных снежных холмиков и толпились люди, одетые один другого страннее. Но самое интересное происходило в кольце костров. Там, извиваясь в быстром ритме еле слышной барабанной дроби, танцевали двое.
Он и она. Быстро. Легко. Четко. Будто повторяя давно заученный танец. Танец страсти, обожания, ненависти, боли и смерти. Смотреть долго на их движения было сложно, но и оторваться я не смогла.
Толпа подбадривала танцующих, повторяя ритм щелчками и хлопками, но никто не стремился присоединиться, нарушив красоту момента.
— Тебе нравится? — Неожиданно надо мной прозвучал вопрос, и я дернулась, глубже зарывшись в еловые лапы.
Но ни тот, кто задал вопрос, ни та, кому он был адресован, не обратили на меня внимания. Это я поняла секундой позже, со страхом приоткрыв один глаз и осмотревшись. Возле лавочки стояли двое и смотрели на танец издалека. Со своего места я могла рассмотреть только спины говоривших.
Молодой мужчина почти на голову возвышался над своей спутницей, темные волосы чуть касались воротника рубашки. Широкоплечий, но не атлетичный. Захотелось рассмотреть его лицо, жаль, что даже если он обернется, мне это не удастся. Ведь лица всех присутствующих на празднике скрыты.
Девушка, тоненькая, гибкая, легкая и воздушная в своем серебристо–сером одеянии, повернулась к спутнику и прошептала, стараясь говорить небрежно:
— Танец неплох. Но я не понимаю, кому сейчас это нужно?!