Нас ругали, а мы возмущались, обвиняли всех в предвзятости, необъективности, подтасовке фактов. Причем в каждом отдельном случае у нас был повод для спора. В чем-то критики перебарщивали, какие-то факты или детали излагали неверно. Иными словами, какая-то правда была на нашей стороне. И беда паша заключалась в том, что мы, одурманенные обидой, поглощенные копанием в этих деталях, не понимали: правда-то эта маленькая, крошечная. А большой, серьезный счет не в нашу пользу.
Вот, скажем, та история, которую вытащил на свет «Футбол». Сперва я был возмущен тем, как сформулировал судья свое решение о моем удалении: «за удар противника после остановки игры». «Но я же его на самом деле не ударил, — рассуждал я. — Это он меня во время игры по ногам стукнул. За это тот же судья штрафной в их ворота назначил. А я в ответ, уже после свистка, только замахнулся. Чего ж он говорит «ударил»? И я искренне возмущался его бесчестностью. Я уходил с поля под свист трибун. Я пересекал беговую дорожку, когда один из болельщиков крикнул мне какие-то особенно обидные слова. На мгновенье я потерял самообладание. Я нагнулся, зачерпнул с дорожки горсть песка и размахнулся, чтобы запустить ею в своего обидчика. Я опомнился вовремя — опустил руку, высыпал песок и ушел в раздевалку. Каким же оскорбленным и оклеветанным почувствовал я себя, прочитав в «Футболе», что, дескать, Майоров кидался в зрителей гравием! От намечавшегося раскаяния не осталось и следа.
Конечно же, не надо писать «ударил», «кидал», если человек не кидал и не ударял, а только собирался это сделать. Но разве замахиваться на зрителя или соперника, да еще на глазах у публики — не достаточно серьезные проступки, за которые я был достоин и того, чтобы меня выгнали с поля, и того, чтобы попасть в газету? Можно было бы задуматься и вот еще на какую тему. Ну хорошо, хоккейные судьи к нам несправедливы. Они настроены против нас. Но для футбольных-то мы такие же, как все. Однако и они нас не жалуют. Но на эти темы думать не хотелось — куда приятнее считать себя униженным и оскорбленным…
Мы расплачивались за свою репутацию очень дорогой ценой. Как старые рецидивисты всегда на особом подозрении и под особым надзором милиции, так и мы постоянно чувствовали на себе подозрительный взгляд хоккейного судьи. И стоило начаться на площадке какой-нибудь сваре, так подозрение падало на нас как ее зачинателей. Порою я приходил в отчаяние.
…Начинается наш матч с «Локомотивом» в Лужниках. Перед тем как дать свисток на игру, судья подъезжает к нашему тренеру В. М. Боброву и говорит: