23 апреля 1906 года
Анатолий Васильевич наконец-то добился своего: в результате его грозных криков прекратились всякие глупости, и он имел полную возможность заняться своей главной работой – есть, спать и расти. И он приступил ко всему сразу. С молоком матери в организм младенца вливалось все из вышеперечисленного. Соймонов-младший засыпал в полном удовлетворении.
– Оленька! Солнышко! – нежно шептал Василий, глядя как единственная и неповторимая кормит его сына. – Ты самая лучшая на свете! Только ты могла родить такое чудо!..
– Вась! – громким шепотом цыкнула молодая мать на восторженного супруга. – Немедленно успокойся. Дай покормить и уложить спать, а то еще намучаемся, если снова проснется. Подожди!..
Когда ребенок уснул и был передан на руки Анфисе, которая немедленно отнесла его в кроватку, в другую комнату, где и осталась, лейтенант наконец-то смог от всей души обнять свою жену.
Слегка обалдевший от счастья, после того как впервые увидел своего сына, молодой человек просто затискал и зацеловал свою любимую…
– Васенька, – слегка отстранилась Ольга от мужа, – может, не надо так сразу меня пожирать. Я тебя тоже очень люблю, но подожди до вечера, ладно? Ты надолго? Хоть два дня твой разлюбезный Николай Оттович нам дает?
– Больше, радость моя, много больше, – Соймонов просто лучился счастьем.
– Ого! С чего бы это, лейтенант? Вас прогнали со службы? Не быть мне адмиральшей? – Тон у Ольги был, конечно, шутливый, но некое беспокойство все-таки чувствовалось.
– Во-первых, не «лейтенант», а во-вторых – адмиральшей тебе быть, – весело и задорно отозвался Василий. – Если не утону до тех пор, конечно.
– Что значит «не лейтенант»? – слегка напряглась Ольга. – Надеюсь, в мичмана не разжаловали?
– Молодец у меня жена! – расхохотался Соймонов. – В «мичманА», а не в «мичманЫ» – морская душа чувствуется. Не беспокойся, не разжаловали…
– Вызывали, Николай Оттович? – Василий зашел в салон командира.
– Проходите, Василий Михайлович, присаживайтесь, – указал на кресло Эссен. – Коньячку не желаете?
– Какой же моряк откажется, – изобразил улыбку лейтенант, но что-то в тоне командира его напрягло. Однако выяснять истинную причину вызова не стоило: каперанг и так скажет.
– Мне было очень приятно служить с вами… – протянул бокал навстречу командир «Пересвета».
– Благодарю! – чокнулся с ним Соймонов и внутренне похолодел: неужели с должности снимают? С корабля списывают? За что? Черт! Ведь месяца не прошло, как «Владимиром с мечами» наградили… Вкуса коньяка он не ощутил…
– Итак, Василий Михайлович, – перестал интриговать своего старшего офицера Эссен. – Разрешите вас поздравить с чином капитан-лейтенанта. Приказ о производстве будет на днях, но о том, что он будет, мне известно достоверно.