– Ну, прямо чемпион флегматичности, – охарактеризовал его Евгений Бабич.
– Похоже, – согласился бы любой.
Но вот соперник пересек наши границы, бой разгорелся в нашей зоне. Атака слева, атака справа. Карусель за воротами. Бросок. Еще бросок...
Вы следите в эти мгновения за шайбой, за форвардами. Но посмотрите на Коноваленко. Куда девалась его статичность! Перед нами человек, резкости которого, быстроте и точности движений, скорости мысли и скорости действий может позавидовать любой боксер. Да, в эти мгновения он напоминает мне великих мастеров ринга. Вот нырок к правой штанге, мгновенное перемещение к другой. Вот он отражает сильнейший удар, произведенный с дистанции нескольких метров, тут же парирует второй, третий...
Боксер? Нет, боксеру легче. Перед ним на ринге всего один соперник, вратаря пытается "нокаутировать" вся команда соперников. Но Виктор из тех, кто умеет увидеть направление каждого удара даже тогда, когда их множество, и не только увидеть, но и отпарировать, отвести их от своих ворот».
Всеволод Бобров. «Звезды, спорта»
Те четыре секунды показались больше иного часа. Но мы выстояли. Я увидел радостные лица товарищей, тренеров, и до сознания стало доходить: мы – чемпионы мира!
Через семь лет мы вернули себе титул сильнейших хоккеистов мира. До 1972 года не уступали мы его... А тогда, стоя на пьедестале, слушая гимн Советского Союза, я впервые почувствовал свою причастность к победе и законную гордость за советский флаг, поднимающийся по флагштоку, за советский спорт...
По итогам сезона меня признали лучшим вратарем страны. Потом еще шесть раз я удостаивался этого почетного звания. Но для меня еще более знаменательным было то, что после того проигрыша шведам – 8 марта 1963 года – на протяжении пяти лет сборная СССР не знала поражений на чемпионатах мира и Олимпийских играх.
На Олимпиаду в Инсбрук мы отправлялись фаворитами. А для меня это был олимпийский дебют. Теперь уже от нас ждали победы, и мы не имели права отступить даже на шаг. И хотя не такими уж легкими были те турниры для нас – соперники выходили теперь играть не просто против сборной СССР, а против чемпионов мира, – осечек мы не допускали Это если судить по общим результатам. Но в отдельных матчах игра все же не складывалась.
Самыми неудобными соперниками лично для меня теперь стали чехословацкие хоккеисты. Даже затрудняюсь, чем это объяснить. В том же Инсбруке я пропустил в матче с этой командой пять шайб – такого прежде не бывало. Да и в дальнейшем, на всех прочих чемпионатах, в которых участвовал, такое число голов пропускал только от тех же чехословаков. Мы выиграли на Олимпиаде-64 у команды ЧССР – 7:5, но я был очень собой недоволен.