Чан в ответ только рассмеялся.
А через три дня Чжи Нюй сказала мужу:
– Сколько лет мы живем с тобой душа в душу, а ты все мне не веришь! Чем я заслужила такую обиду?
Удивился Чан:
– Почему ты думаешь, что я не верю тебе?
– А ты до сих пор не отдал мне белой одежды.
– Да я и думать-то о ней забыл, – воскликнул Чан. – Пожалуйста, возьми ее. Она лежит в коровнике за жердями.
Чжи Нюй быстро повернулась и вышла из дома.
Наступило время обеда – Чжи Нюй не возвращалась. Солнце пошло на закат, а Чжи Нюй не приходила. Тогда Чан вошел в коровник и сразу же увидел на соломе синее платье жены. Чан бросился к жердям, но белой одежды Чжи Нюй больше там не было. И тут пастух понял, что жена покинула его. Он схватил коровью кожу, посадил на нее детей, вскочил сам и громко закричал:
– За Чжи Нюй! Скорее!
Только он успел произнести эти слова, как кожа взвилась в воздух.
Чан услышал знакомый ему шум, точно вой ветра в печной трубе. Кожа поднималась все выше и неслась с невиданной быстротой. Поля, города, деревни, леса, реки и моря проплывали внизу, делались все меньше и меньше и вскоре исчезли совсем. Сколько Чан и его дети ни смотрели вниз, они ничего не видели.
И вдруг Чан заметил, что небо вокруг него начало темнеть. Кое-где показались даже звезды. Это было очень удивительно, потому что Чан видел не только звезды, но и солнце. Правда, солнце сияло все меньше и меньше, пока наконец не погасли его последние лучи.
И тогда все небо сразу же стало черно-синим, и всюду зажглось бесконечное множество ярких звезд.
При свете этих звезд Чан увидел впереди себя летящую в белой одежде Чжи Нюй.
– Скорей! – закричал Чан и стиснул кожу коленями.
И вдруг Чан почувствовал, что кожа стала лететь не быстрее, а медленнее. Казалось, она слабеет с каждой минутой и напрягает последние силы, чтобы не упасть.
Вдали показалась река. Легче пушинки перелетела Чжи Нюй на другой берег. Она радостно протянула руки к летевшим за ней мужу и детям.
– Я жду вас, мои родные! – воскликнула она. – Мы будем теперь всегда жить вместе и никогда не расстанемся!
Чан тоже протянул руки к своей жене, и дети радостно закричали:
– Мама! Мама!
Но кожа летела уже совсем низко и медленно-медленно. Она не долетела до реки пяти шагов.
– Ко мне, ко мне! – стонала Чжи Нюй с другого берега. – Я умру без вас от тоски!
Напрасно взывала Чжи Нюй к своему мужу, напрасно плакали в горе дети. Чан никак не мог перебраться на другой берег. Кожа белой коровы была неподвижна. Она распростерлась на берегу, и Чан увидел на ней раны, сделанные его неосторожной рукой. И тогда понял пастух, что кожа не могла лететь дальше из-за этих ран.