за восемь лет семь раз случалась засуха, а берега его не понизились. Много ли пройдет времени, мало ли, сколько бы ни влилось, сколько бы ни вылилось, море не переменится. Вот какое огромное наслаждение жить в Восточном море». Тут, само собой разумеется, Лягушка из обмелевшего колодца испугалась и задрожала как потерянная.
Не уподобляешься ли Лягушке из обмелевшего колодца с твоими знаниями, недостаточными, чтобы понять тончайшие речи учения, со стремлением каждый раз показаться острословом своего времени…
Когда Чжуанцзы удил в реке Бу, от чуского царя прибыли два знатных мужа и передали ему [слова царя]: «Хочу обременить тебя службой в моем царстве».
Не выпуская из рук удочку и не оборачиваясь, Чжуанцзы так им сказал:
– Слыхал я, что в Чу есть Священная черепаха. Три тысячи лет как она мертва, и цари хранят ее в храме предков, облаченную в покровы и в ларце. Что лучше для черепахи: быть мертвой, чтобы почитали и хранили ее панцирь, или быть живой и влачить хвост по земле?
– Лучше быть живой и влачить хвост по земле, – ответили знатные мужи.
– Вот и я хочу влачить хвост по земле. Ступайте! – заключил Чжуанцзы.
Чжуанцзы отправился повидаться с Хойцзы, который служил советником в Лян. И кто-то предупредил советника:
– Идет Чжуанцзы, он зарится на ваш пост.
Хойцзы испугался. Целых три дня и три ночи обыскивал он страну. Чжуанцзы явился к нему и спросил:
– Слыхал ли ты про птенца, что водится на юге и зовется Юный Феникс? От Южного океана он летит к Северному, гнездится лишь на платане, питается лишь чистыми плодами, пьет лишь из сладкого источника. И вот этот Феникс пролетал над Совой, подобравшей дохлую крысу, а та, посмотрев на него снизу, угрожающе крикнула: «Прочь!» А ныне ты хочешь так же отпугнуть меня от царства Лян!
Прогуливаясь с Хойцзы по мосту через Хао{68}, Чжуанцзы сказал:
– Пескари привольно резвятся, в этом их радость!
– Ты же не рыба, – возразил Хойцзы. – Откуда тебе знать, в чем ее радость?
– Ты же не я, – возразил ему Чжуанцзы. – Откуда тебе знать, что я знаю, а чего не знаю.
– Я не ты, – продолжал спорить Хойцзы, – и, конечно, не ведаю, что ты знаешь, а чего не знаешь. Но ты-то не рыба и не можешь знать, в чем ее радость.
– Дозволь вернуться к началу, – сказал Чжуанцзы. – «Откуда тебе знать, в чем ее радость?» – спросил ты, я ответил, и ты узнал то, что знал я. Я же это узнал, гуляя над Хао.
Глава восемнадцатая