Истинная женщина, она попыталась приложить целебный бальзам к его уязвленному самолюбию. Она зажгла свет в третьей гостиной и показала ему герб покойного мистера П. Дж. Брума, высеченный на огромном неуклюжем камине.
— Я просила декоратора расшифровать его для меня, и, насколько он мог разобрать, если Пэт Брум не ошибался, в числе его предков были английский герцог, немецкий генерал и сербский гробовщик. Ничего не упустил, кроме…
— Камин роскошный, — прервал ее Стэси. Он отвернулся, обвел комнату угрюмым взглядом и угрюмо добавил: — Пожалуй, слишком роскошный для меня.
Так ни разу и не удалось ей заставить Стэси разделить ее радость по поводу нового дома. Он, казалось, ставил себе в заслугу то, что он беден. Похвальбой звучали вновь и вновь повторяемые слова: «Чересчур роскошно для меня! Не привык я, черт побери, к этим финтифлюшкам».
Она старалась изо всех сил. Она показала ему не только парадные комнаты, но и восхитительный потайной спуск для белья, идущий от одной из спален на втором этаже вниз в прачечную, и ящики в стенном шкафу, которые выдвигались на роликах, так что их можно было открыть и закрыть одним мизинчиком, и стенные часы — куранты с боем, как в Вестминстерском аббатстве[7] и как в Тринити-колледж;[8] и таинственные глубины подвала с газовой сушилкой для мокрого белья, и винный погреб, привлекательность которого, поскольку в нем пока стоял всего-навсего один ящик пива и семь бутылок лимонада, заключалась главным образом в том, что он мог служить ареной необычайных приключений.
Послушно глядел он туда, куда она указывала, вежливо повторял, что все «здорово шикарно», но ни на минуту не стал прежним Стэси, товарищем ее детских игр. Священный дух доверия убит, искалечен, мертв, — билось у нее в груди, в то время, как она выпевала любезным голоском благовоспитанной барышни:
— Гляди, Стэйс. Правда, прелесть?
Существует поверье, что иногда наиболее злобными привидениями становятся души людей, при жизни добрейших и всеми любимых. Как ни мертва уже казалась эта старая дружба, она должна была пройти еще одну ужасную стадию. Начав с того, что он простой честный парень и гордится этим, Стэси кончил откровенным хвастовством. Они сидели в маленькой гостиной, меряясь взглядами. Обоим было не по себе. Тео старалась не забывать, что он просто смущен. Она хотела прийти ему на помощь, но она устала… устала отстаивать его перед всеми, устала сражаться с ним за их дружбу.
— В конторе работа так и горит у меня в руках. А вечерами я изучаю бухгалтерию и банковское дело. Посмотрела бы ты на старичину Стэси! Эти богачи еще разинут у меня рты от удивления! И я хорошо знаком с главным бухгалтером Национального Лесного банка. Он почти что обещал мне там место, и с лучшим жалованьем, как только я захочу.