– А вон и больничные дроги подоспели, – прервал Ардашева Нижегородцев. – А не пора ли нам вернуться, господа, а то жарковато становится.
Солнце висело в зените и нещадно палило землю. Вдалеке слышался гудок дачного паровоза «кукушки», прозванного так за свой тонкий свист, да окрик пастуха, гнавшего отару к зеленым горным пастбищам. Южное лето пылало июльским зноем.
28. Бильбоке[38] у «Дамского каприза»
Зеркальная гладь отбрасывала от поверхности воды бесполезные лучи, так и не сумевшие ее нагреть. Пруд, питавшийся из Семиградусного родника, зимой и летом сохранял одну и ту же, ставшую частью своего названия температуру – семь градусов по Реомюру. Облака, деревья и склоны окрестных гор находили в нем собственное отражение, образуя таинственный потусторонний мир, в который, кажется, можно было легко попасть, стоило лишь шагнуть с каменного парапета вниз.
«Наверное, именно в таких местах и находится дорога к иным измерениям – место, где встречается прошлое и будущее», – подумал Ардашев, доставая из жестяной коробочки прозрачную конфетку.
Вероника Альбертовна, поглощенная душещипательным сюжетом «Графини де Монсоро», окружающих красот не замечала. Поодаль, на соседней лавочке, так же мирно коротали день Нижегородцевы, недавно вернувшиеся из библиотеки. Судя по всему, им посчастливилось отыскать нужные книги. Для полноты идиллии не хватало только Варяжских. Но если вчера Аделаида Александровна, сославшись на приступ почечных колик супруга, с нескрываемым сожалением была вынуждена остаться в гостинице, то на завтраке уже Осип Осипович сообщил о внезапном приступе мигрени, свалившем наповал его молодую жену. Словом, второй день эта удивительная пара отлеживалась в «Гранд-отеле». И это обстоятельство приводило остальную часть компании в легкое уныние. В особенности это касалось Клима Пантелеевича и Николая Петровича, которых хоть и нельзя было безоговорочно отнести к сладострастным сатирам, но все же лицезреть очаровательную блондинку им было явно по душе.
Полуденную тишину нарушали доносившиеся со стороны мостика «Дамский каприз» веселые возгласы двух барышень, играющих в бильбоке́. Время от времени Ардашев бросал взгляд в ту сторону, искренне радуясь, когда младшей из девочек удавалось поймать в чашечку непослушный, привязанный на веревочке шарик.
– Простите за беспокойство, – раздался сзади знакомый голос. Обернувшись, Ардашев узрел неразлучную с недавних пор пару – жердеподобного сухощавого Круше и пузыреобразного коротышку Боголепова. – Приносим искренние извинения, но мы будем вам очень признательны, если вы согласитесь уделить нам несколько минут.