С этого дня я стал быстро поправлять, сначала на двух костылях, а потом прихрамывая, только с одним, шатался по больнице и даже, одевшись потеплей, удирал на улицу.
Через три недели за мной пришла мама и стала выписывать из больницы. На прощание доктор, долго щупал меня, а потом сказал.
- Вот что, дорогой, по молодости все спишется, будешь плясать, прыгать, бегать, а вот потом... не знаю что будет потом и когда, но... удар по позвоночнику может сказаться в твоей жизни...
- Это очень опасно, доктор? - спросила мама.
- Никто предсказать не может. Вон, известный спортсмен - врач Дикуль, повредил позвоночник, но до сих пор поднимает на плечах машины. Все теперь зависит от вас, больше занимайтесь спортом, но не перенапрягайтесь.
- В в школу когда, можно идти?
- Да хоть завтра.
- А костыль?
- Что костыль? Голове он не мешает, учатся головой, а не ногами, увидев мое сморщенное лицо, доктор смилостивился. - Ладно, если пообещаешь мне, что будешь хорошо учится, я тебе выпишу бюллетень на неделю, но не больше.
- Конечно, он будет хорошо учится, - заверещала мать. - Правда, Коля?
Я прощаюсь с работягами, моими соседями по палате. Они уже получше себя чувствуют. Один даже сидит на кровати.
- Прощевай, Колька.
- Здесь дед, приемник оставил. Можно я его возьму?
- Конечно, кому нужна ненужная вещь.
- Ты, Колька, только бросай быстрей костыли, - вторит второй рабочий, привыкнешь, хреново будет.
- Ладно, до свидания...
- Прощевай.
В школу пришел без костыля, хотя побаливала нога, но я храбро ввалился в класс и, под рев товарищей, пробрался к своей парте. Вместо Васьки моим соседом... оказалась девчонка, которую я раньше в поселке не видел. Меня долго хлопали ладонями ребята, поздравляли с возвращением, наконец класс успокоился и тут вошла учительница.
- Как тебя звать? - тихо спрашиваю соседку.
- Света.
- А меня Коля. Как ты здесь очутилась?
- Мы переехали в поселок. Папу направили сюда.
- Николай, - тут я услышал голос учительницы. - Я рада тебя видеть, но не мог бы ты потише, мешаешь мне вести урок.
Света оказалась нормальной девчонкой, без выпендрежа и зазнайства. Правда, почти все парни ухлестывали за ней, писали ей записочки, приставали на перемене, но она всех умело ставила на место. Однажды, после последнего урока, девочка предложила мне пойти к ней домой.
- У меня дома такая коллекция марок, закачаешься, - хвастала она.
- Ладно, пошли посмотрим.
Под завистливые взгляды ребят, мы вышли из школы.
Переехала семья Светы в дом деда Филиппа, того самого, что умер в больнице. Я вхожу в сени и не узнаю их. Здесь провели основательный ремонт, зашив стены вагонкой и выкрасив лаком. Гостиную тоже не узнать, стены ровные, покрытые обоями. Но больше всего меня потряс вид черного пианино, стоящего у окна.