— А я о чем! Я в райкоме то же самое говорила, всё бестолку… Мол, не хватает людей рабочих профессий, нечего заповедники элитные устраивать, все равны, — Тыблоко злобно пыхтела, постепенно повышая голос. — Решение принято, извольте выполнять.
Я задумчиво дегустировал суп – вкусно, однако, хоть добавку бери.
— Сейчас начнется, — задумчиво протянул. — Дикая природа, борьба за жизнь.
— Ну, тебе-то особо беспокоиться нечего, если в последней четверти не съедешь по успеваемости… А так – да, начнется, родители побегут… она опять злобно шваркнула ложкой по столу и, помолчав, добавила с тоской. — Ещё этот вопрос национальный, проклятущий…
Я поднял бровь, прося разъяснений.
— Ну что, ты не понимаешь? — с полтычка завелась она, — сколько у вас евреев на потоке? И слабых детей среди них нет. У меня запросили средний балл по ученикам восьмых классов – они все по оценкам проходят. Восемь человек на тридцать два места! Двадцать пять процентов… она с досадной махнула рукой, — и что мне теперь делать? Кого не брать из твоего класса? Левицкую? Сам знаешь, лучшая ученица, первое место на городе по русскому языку. Резника? Дыскина? Они не сильно далеко от Левицкой. Симцевич? Так в объединенный класс проходит с десяток хуже её по среднему баллу. Оценки им за национальность я срезать не буду. Я так в райкоме и сказала.
Я с уважением посмотрел на директрису. Во тетка дает, ей же до пенсии ещё лет десять пахать.
— Хм, — я задумчиво подёргал себя за нос, припоминая историю класса. — У меня для вас есть радостные новости. По слухам, — я акцентировал последнее слово, пристально взглянув в глаза собеседнице. — Симцевич собирается уходить в музучилище. Хочет заниматься музыкой, а талантища, чтобы с этой фамилией без вопросов поступить в консерваторию, нет. Смысла сидеть здесь ещё два класса для неё нет.
— Это точно? — впилась в меня директриса.
— По слухам, — повторил я. — Но похоже на правду. Это раз.
Я сделал паузу, и отправил в рот пюре с подливкой.
— Что, есть и два? — не поверила своему счастью Тыблоко.
— Угу, — промычал я, наслаждаясь ситуацией. Хорошо быть благим вестником, директриса смотрит влюбленным взглядом… Главное, паузу не затянуть, а то у неё на дне глаз белым ключом начинает закипать раздражение. — Есть и два. Дыскин хоть и не Валдис, но в точных науках силен. Просто на фоне Чапелля он выглядит бледно, а так – вполне готов для математической спецшколы. Так что у нас не только Валдис уходит, но и Миша. По слухам!
— Ху, — выдохнула директриса с облегчением, как после стопарика водки. — Это совсем, совсем другой коленкор. Спасибо, Андрей, помог. Тогда, — закатила она задумчиво глаза к сводчатому потолку подвала, что-то подсчитывая, — тогда всё складывается, и овцы целы, и райком почти доволен…