— Не знаю, что и сказать тебе на это, — честно призналась я. — Я люблю тебя, Поль. — И тут же решила быть с ним откровенной. — Но вероятно, недостаточно сильно. Нам пришлось бы пройти через многие трудности. Сам посуди, жить с клоном не так-то легко. Нас подвергнут остракизму, если в обществе узнают об этом. Наша с тобой жизнь превратится в пытку.
Я говорила правду, и мы оба это понимали. Я много размышляла над этим. Конечно, его предложение заманчиво — в этом нет никаких сомнений. Но с Питером у меня была бы настоящая жизнь, если бы он только дал мне шанс. А с Полем у нас ничего не получится.
— Я бы женился на тебе, Стеф, — продолжал он нежно нашептывать мне на ухо. Его слова проливали бальзам на мою исстрадавшуюся душу. — Он никогда не женится на тебе.
В этом я была абсолютно согласна с Полем: Питер слишком привык к одиночеству и свободе. Он любил меня, но его страх перед браком оказался гораздо сильнее любви.
— Я знаю, — тихо проронила я. — И все равно его люблю. Не уверена, что брак теперь так уж важен для меня. Я уже была замужем, я знаю, что это такое. Моя семейная жизнь с Роджером не удалась. Брак — это еще не гарантия счастья, — задумчиво добавила я. Уж в этом-то я понимала больше Поля. — Брачный союз — лишь обещание, клятва в верности, символ надежды. — Все перечисленное мной, конечно, говорит о многом, но брак — не выгодная сделка. В конечном итоге один любит, а другой предает. Так всегда получается — рано или поздно.
— Ты именно этого и хочешь. К сожалению, от него никогда не получишь ни того, ни другого, ни третьего. Если бы у него был выбор, он бы скорее предложил мне жениться на тебе. Если бы он тебя любил по-настоящему, то неужели присылал бы меня к тебе в свое отсутствие, позволял бы делать тебе массаж, любить тебя, ходить с тобой по гостям, посещать вечеринки и званые обеды, выделывать с тобой двойное сальто? И даже четырехкратное?
— Наверное, нет, — печально откликнулась я. — Но мои чувства от этого не изменятся.
— Тебя уже раз одурачил Роджер. Не позволяй обмануть себя дважды. — Он почти умолял меня, и я старательно избегала его взгляда.
— Слишком поздно, — призналась я. — Он меня уже обвел вокруг пальца.
— Мы прекрасно заживем, Стеф, вот увидишь. Только попытайся.
Признаться, у меня не было ни малейшего желания «пытаться». Как бы я его ни любила, я не могла доверить свою жизнь клону, несмотря на все его несомненные достоинства и забавные проделки. В нем не было того, в чем я нуждалась больше всего. Я же не могла провести остаток жизни с человеком, который способен изображать перед гостями пускание ветра.