.
Неутихающие и острые страдания первых дней сменились хронической апатией и постоянно углубляющейся депрессией. Как-то раз слабеющий пациент попросил музыку — «хороший хорал где-нибудь в отдалении»; и в соседней комнате установили рояль, на котором принцесса Алиса играла гимны Лютера, после чего принц просил повторить «Поступь веков». Временами он бредил; временами в памяти всплывали давно ушедшие дни; он слышал голоса утренних птиц, снова мальчиком бродил по окрестностям Розенау. Или могла прийти Виктория и читать ему «Поверил Пик» Вальтера Скотта, и он делал вид, что внимательно слушает, затем она могла наклониться, и он, гладя ее по щеке, бормотал «liebes Frauchen»[33] и «gutes Weibchen»[34]. Ее горе и волнение были велики, но сильно испугана она не была. Поддерживаемая своей собственной пышущей энергией, она не могла поверить, что Альберт не справится с недугом. Она отказывалась принять столь ужасную возможность. Она отказалась встретиться с доктором Ватсоном. Зачем ей это? Разве сэр Джеймс Кларк не заверил ее, что все будет хорошо? Всего за два дня до конца, который теперь уже для всех был почти очевиден, она с чувством полной уверенности написала королю Бельгии: «Я не сидела с ним ночью, потому что это было ни к чему; ничто уже не вызывает беспокойства». Принцесса Алиса попыталась объяснить ей правду, но ее оптимизм нельзя было сломить. Утром 14 декабря Альберт, как она и ожидала, выглядел лучше; вероятно, кризис миновал. Но в течение дня началось серьезное обострение. И только теперь она, наконец, осознала, что стоит на краю разверзшейся пропасти. Созвали всю семью, и один за другим дети получали молчаливое прощение отца. «Это был жуткий момент, — записала Виктория в дневнике, — но, слава Богу, я смогла удержать себя в руках, и оставаться совершенно спокойной, и сидеть подле него». Он что-то бормотал, но она не могла разобрать; наверное, он говорил по-французски. Затем вдруг он начал приглаживать волосы, «как всегда делал во время одевания». «Es kleines Frauchen»[35] — прошептала она; и, похоже, он понял. Где-то ближе к вечеру Виктория вышла ненадолго в другую комнату, и тут же ее позвали обратно; с первого же взгляда стала заметна страшная перемена. Она склонилась на колени перед кроватью, он вздохнул глубоко, вздохнул мягко, и больше не дышал. Черты его мгновенно окаменели; она издала долгий пронзительный вопль, прорезавший замерший в ужасе замок, и поняла, что потеряла его навек.
I
Смерть принца-консорта стала поворотной точкой в судьбе королевы Виктории. Она ощущала, что ее настоящая жизнь ушла вместе с мужем и оставшиеся земные дни будут мрачным эпилогом завершившейся драмы. Не избежал этого впечатления и ее биограф. Для него последняя половина ее длинной карьеры тоже покрыта тьмой. Первые сорок два года жизни королевы освещены невероятным количеством достоверной информации. После смерти Альберта опустилась вуаль. Лишь изредка, в совершенно непредсказуемые моменты, на мгновение-другое занавес приподнимается, и тогда удается рассмотреть несколько основных линий, несколько заметных подробностей; остальное — лишь догадки и предположения. Хотя после тяжелой утраты королева прожила почти столько же, сколько и до нее, хроники этих лет не идут ни в какое сравнение с подробными описаниями ранней жизни. Поэтому, в нашем неведении, придется удовольствоваться кратким и конспективным изложением.