Старец Горы повторил жест, и второй стражник бросился со стены.
– Сла-а-ва ибн Сабба!.. – Ветер разорвал на части его последнюю фразу.
Побледневший граф провожал взглядом кувыркающееся тело, пока оно не скрылось в белой вате облаков.
Шейх опять поднял руку.
– Прошу вас, Великий Шейх, не надо! Хватит! – взмолился посланник. – Зачем без смысла посылать людей на смерть?!
Но вождь исмаилитов в третий раз махнул рукой, и третий ассасин полетел вниз, что-то крича во время своего страшного полета.
– Я больше не хочу этого видеть, Шейх! – граф был бледен.
А ибн Саббах торжествовал.
– Есть у твоего короля такие преданные люди, галл? – грубо, почти презрительно спросил он. От былой учтивости не осталось и следа.
Граф отрицательно покачал головой. Он был поражен до глубины души. Впервые за все время выполнения деликатных дипломатических поручений де Котье задумался о своей личной безопасности. Потому что здесь, на узком карнизе над пропастью, законы цивилизации не действовали и неприкосновенность посланника не гарантировалась. И сам ибн Саббах способен вонзить в него кинжал, и его головорезы в любой момент могут сбросить в пропасть, стоит этому страшному старцу только мигнуть.
– Я хочу вернуться. У меня кружится голова, – тихо сказал он.
– Конечно, мой дорогой друг! – ибн Саббах вернулся к прежнему уважительному тону заботливого хозяина. – Фарид, помоги гостю!
Ассасин, не отходивший от Шейха, взял коня графа под уздцы и пошел по самому краю карниза, как бы отгораживая его от пропасти и страхуя от падения. Так они добрались до площадки перед воротами. Только здесь посланник пришел в себя и вспомнил о своей миссии.
– Я вижу, твоя обитель действительно неприступна, о Великий Шейх! Как же войти сюда с миром и дружбой?
Тонкие губы ибн Саббаха тронула улыбка.
– Осел, груженный золотом, откроет врата самой неприступной крепости!
Де Котье поклонился.
– Я передам эти слова своему королю.
– И запомните Фарида. – Шейх показал рукой на своего сопровождающего, молодой человек поклонился.
– Он вполне может оказаться в Париже. И мне бы хотелось, чтобы вы его хорошо встретили и помогли, если придется…
– Сделаю все, что в моих силах, о Великий Шейх…
Старец Горы кивнул.
– А теперь я хотел бы предложить вам утонченный восточный отдых. Вы не забудете его до конца жизни…
Поскольку обещание прозвучало двусмысленно, ибн Саббах уточнил:
– Хотя жизнь ваша, как мне кажется, будет долгой…
* * *
Не успел покинувший крепость де Котье спуститься на равнину, как Великий Шейх снова вызвал Фарида. Он уже не «рафик», а «даи». Такого быстрого возвышения Аламут не видел. А уж такой расположенности Шейха к подданным – тем более. И действительно, ибн Саббах говорит со своим слугой, как с равным, позволив сидеть в своем присутствии.