— Поцелуйте меня.
— Я не должен. Даже если я не женюсь на мисс Грейвз, мне придется найти другую невесту.
— Вы когда-нибудь целовали женщину?
— Нет. — Он ждал ее.
— Тем больше оснований поцеловать меня сейчас. Чтобы при любом повороте событий мы были бы друг для друга первыми.
Ослепительная молния рассекла небо. Фиц посмотрел на прекрасную девушку, которая никогда не станет его. Так ли уж это предосудительно?
Должно быть, нет, потому что в следующее мгновение он уже целовал ее, забыв обо всем на свете, кроме этого последнего момента свободы и счастья.
И когда они больше уже не могли оттягивать свое возвращение в дом, он крепко обнял ее и прошептал то, что поклялся себе никогда не говорить:
— Что бы ни случилось, я буду всегда, всегда любить вас.
Восемь лет спустя
1896 год
— Я слышала, миссис Энглвуд прибыла в Лондон, — сказала за завтраком Миллисент, леди Фицхью.
Фиц поднял взгляд от газеты. Странное дело, его жена не была любительницей посплетничать, однако, похоже, узнавала обо всем в тот же момент, когда это случалось.
На ней было простое утреннее платье василькового цвета. Это платье, которое она надевала только дома, среди близких, было гораздо свободнее, чем другие, более обтягивающие прогулочные и выходные платья. Но его жене было присуще какое-то особое, ни с чем не сравнимое изящество, благодаря которому даже незамысловатое утреннее платье прекрасно сидело на ней и выглядело элегантно.
Ее светло-каштановые волосы были гладко зачесаны назад и собраны в тугой аккуратный пучок. Ни одной выбившейся прядки. Никогда никакого беспорядка в прическе — за исключением случая, когда она однажды разбивала кирпичный камин, орудуя кувалдой. Ее глаза, того же оттенка, что и волосы, деловито просматривали одно приглашение за другим. Удивительно добрые ласковые глаза — она никогда не смотрела ни на кого с гневом и очень редко с недовольством.
По временам его удивляло, как прекрасно она выглядит. Как она все еще молода. Они были женаты уже почти восемь лет, а ей не было еще двадцати пяти.
— Да, — ответил он, — вы хорошо осведомлены, как обычно.
— Когда вы узнали? — Она потянулась за солонкой.
— Вчера вечером, — ответил он, и сердце его замерло в предвкушении.
Изабелл. Семь лет прошло с тех пор, как он в последний раз видел ее в день ее свадьбы. Восемь — с тех пор, как они разговаривали в последний раз.
И теперь она снова возвращалась в его жизнь. Свободной женщиной.
Леди Фиц вскрыла еще один конверт и просмотрела его содержание.
— Она будет рада увидеться с вами, я уверена.
Фиц понял еще с момента своей первой встречи с Миллисент Грейвз, что та отличается необычайным самообладанием. И все же по временам ее спокойная сдержанность изумляла его. Он не знал ни одной другой жены, которая бы так ревностно заботилась о благополучии своего мужа, не проявляя при этом и тени собственнического чувства. По крайней мере ни одной, которая не имела бы любовника.