— Для этого у нас вот этот молодой человек. Он будет говорить нам, куда ехать. А когда мы прибудем в Горлаго, он останется с лошадьми и коляской, пока за ним не приедет его дядя. Он по весу значительно легче своего дяди, поэтому я выбрал его.
Легкий вес мальчика, а также отсутствие багажа — все это пошло на пользу, как и отличительная черта итальянских железных дорог постоянно отставать от расписания. Путешественники прибыли на вокзал Горлаго спустя десять минут после объявленного отправления поезда в Милан через Бергамо, но им хватило времени, чтобы купить билеты и сесть в вагон. Правда, Фицу, садившемуся последним, пришлось бежать за поездом и вспрыгнуть на подножку.
К середине дня они были в Милане. Благодаря современному чуду, каким являлся Мон-Сенисский тоннель, двадцать часов спустя их поезд-экспресс уже въезжал в Париж.
Теперь им только оставалось поспешить в Кале и пересечь пролив.
Кто-то осторожно тронул Милли за плечо.
— Воздушные шары. Хотите посмотреть?
Милли с удивлением открыла глаза. Она и не заметила, как задремала.
Действительно, на открытой площадке виднелось семь или восемь тепловых воздушных шаров ярких расцветок. По большей части они еще не были полностью готовы — их смятые оболочки постепенно расправлялись, наполняясь горячим воздухом.
— Это что, какое-то соревнование?
— Может быть. Посмотрите, здесь есть даже аэростат.
— Где?
— Сейчас он вон там, за деревьями. Но я его видел. У него есть пропеллеры.
Милли повращала шеей, затекшей во время сна.
— Коляски, поезда и воздушные шары. У меня такое чувство, будто мы пытаемся повторить путешествие «Вокруг света за восемьдесят дней».
— Последний рекорд — шестьдесят семь дней, так что вам пришлось бы действовать немного проворнее.
— Как далеко мы от Кале?
— Семь миль или около того.
Небо было безоблачным, но Милли не могла скрыть беспокойства.
— Надеюсь, над проливом сохранится ясная погода. Последний раз мне пришлось ждать переправы всю ночь.
Фиц слегка коснулся ее руки.
— Вы непременно увидите свою маму живой. Я доставлю вас вовремя.
Погода, однако, не захотела сотрудничать с путешественниками. Густой туман окутал пролив. Все паромы оставались в гавани.
— Сколько времени пройдет, прежде чем туман рассеется? — в тревоге спросила Милли. Фиц только что разговаривал с паромщиками и рыбаками.
— Никто не думает, что это произойдет сегодня. Половина из них полагает, что ничего не изменится до полудня завтрашнего дня. А остальные считают, что туман продержится самое меньшее сорок восемь часов.
У Милли сердце сжалось от отчаяния.