Ящики были аккуратно сложены штабелем в сарае. Бутылки смутно поблескивали. Сердце графа радостно встрепенулось от облегчения. Он схватил одну бутылку за горлышко и поднес к приоткрытым губам. Что-то было не так — она оказалась слишком легкой. Бутылка была пуста. Он отшвырнул ее в сторону и схватил другую. Та тоже оказалось пустой.
Пустая. Пустая. Пустая.
«Я избавилась от виски».
Она основательно потрудилась.
Фиц пнул штабель ящиков ногой и, потеряв равновесие, всей тяжестью врезался в стену сарая.
— Вы в порядке? — раздался ее бесстрастный голос у него за спиной.
В порядке ли он? Разве она не видит собственными глазами, что он никогда уже не будет в порядке?
Неверной походкой он вышел из сарая.
— Я отправляюсь в деревню. Надо пополнить запасы.
Он собирался добыть выпивку, даже если это его убьет.
— Уже поздно. Через полчаса совсем стемнеет. А вы представления не имеете, где находится деревня.
Его раздражали ее рассудительность, ее благонравие и ее дурацкая уверенность, что она ему помогает.
— Я не могу помешать вам отправиться туда завтра. И определенно не смогу помешать вам заказать новую партию спиртного. Но сегодня ночью я настоятельно советую вам остаться здесь.
Он грубо выругался. Повернувшись — сердце его билось тяжело и неровно, — он вернулся в сарай и схватил пустую бутылку в надежде, что на донышке осталось хотя бы несколько капель. Но обнаружил лишь слабый алкогольный запах.
Снова раздался ее голос, ровный и непреклонный:
— Я знаю, для вас, милорд, небо обрушилось на землю. Но жизнь продолжается, и вы должны с этим смириться.
Он швырнул бутылку в дальний угол сарая. Она не разбилась, а только ударилась о стену с глухим стуком и шлепнулась на кучу джутовых мешков. Фиц в ярости выскочил из сарая и оказался лицом к лицу с ней.
— Какого черта вы рассуждаете о том, как рушится небо? Это крушение жизни, к которой я готовился годами!
Она подняла на него глаза. Поразительно, но сила и напряженность ее взгляда противоречили практически непроницаемому выражению ее лица.
— Вы думаете, вы единственный, у кого разбито сердце из-за этого брака?
И не потрудившись объяснить свое загадочное высказывание, она резко повернулась и вернулась в дом.
Сначала казалось, что все в порядке, не хуже, чем обычно. К тяжести в голове и головокружению при пробуждении с похмелья Фиц уже давно привык. Но с течением времени головная боль значительно усилилась и вскоре стала невыносимой. Руки его дрожали. Ночная рубашка промокла от пота. Раз за разом накатывала тошнота, рвота выворачивала внутренности.