– Все. Проехали. На этом и закончим. Теперь у тебя одна забота – забрать панцуй и рвать побыстрее к дому.
День выдался звонким и погожим. В прозрачном первозданно чистом воздухе была разлита какая-то беспечная, безмятежная благодать, напоенная мягкими лесными запахами. Только груды обломанных веток и поваленные сухие лесины напоминали о том, что еще несколько часов назад тайга стенала, рыдала от боли, терзаемая мрачным всесокрушающим ненастьем.
Антон двигался на северо-запад, где, по его разумению, должна была находиться знакомая речка. Он спустился в глубокую узкую лощину и ступил на попутную зверовую тропу. Солнце подбиралось к зениту, и деревья, пронизанные, простреленные его лучами, почти не отбрасывали тени.
Антон шел не торопясь, аккуратно раздвигая рукой ветки, низко склонившиеся над тропкой. Чувство вины перед пропавшим Чеботарем все еще ворочалось где-то глубоко внутри, но уже не причиняло невыносимых моральных страданий.
«Я же действительно сделал все, что мог, чтобы его найти. Значит, такая уж ему, горемыке, гнилая фишка выпала. С судьбой же не поспоришь. Ну, ничего. Есть еще какой-то слабый шанс ему помочь. Вот выберусь и тут же звякну в МЧС. Может, они его с собаками найдут?»
Очень скоро все пережитое накануне стало потихоньку затушевываться, терять остроту. Психика, утомленная возбуждением, длящимся слишком долго, подключила спасительный механизм торможения, и в глазах его снова зажегся неуемный азарт заядлого корневщика. Они опять опустились вниз и жадно зашарили по лесной подстилке в поисках ярко-малиновой семенной головки женьшеня.
Он так увлекся, что не сразу пропустил в сознание чужой голос, прозвучавший совсем рядом:
– Стой на месте! Стой, я сказал! Положи на землю палку и не двигайся.
– Ты что?..
– Рот закрой! Руки перед собой держи и не вздумай рыпаться. Завалю сразу.
Из-за дерева вышел широкоплечий кряжистый пожилой мужик в расстегнутой легкой летней энцефалитке, надетой на голое тело, с пятнистой банданой, повязанной на голове.
Он настороженно приблизился к Антону, держа ружье наперевес, и спросил:
– Ну и зачем ты у дома крутишься? Чего тебе здесь надо?
– У какого дома? – Антон недоуменно воззрился на него и только теперь заметил, что стоит на прямой тропинке, порядком утоптанной людьми. – Да я и не видел никакого дома, – сконфузившись, попытался оправдаться он. – Плутанул слегка. Вот и вышел ненароком.
– Ладно, – пробурчал незнакомец, придирчиво, дотошно оглядел Антона с головы до ног, медленно, словно нехотя, опустил оружие и уже более нейтральным тоном добавил: – Плутанул, говоришь?