- Опомнитесь господа! Извольте объясниться, князь!
- Этот господин подменил колоду! Карты наколоты!
Берд вызвал помощника, и они изучили карты под лупой, не обнаружив никаких наколок. Барятинский расплатился за проигрыш, отказавшись извиняться. Ланской обещал на следующий день прислать секундантов обговорить условия дуэли. После чего Барятинский прошёл в портретную гостиную и, устроившись в углу мягкого обтянутого штофом дивана, начал обдумывать произошедшее.
Никакой вины за собой он не чувствовал. Если карты и не были наколоты, то этот господин передёргивал: как иначе объяснить выигрыш при самой неблагоприятной и верной примете? Три года назад по такому же поводу он дрался на дуэли с поручиком Муравьёвым, прострелив тому руку. Два года назад он был ранен в ногу на дули с Сакеном, которому не понравилось, что он называет его возлюбленную (как бишь её? - Анюта) уменьшительным именем. Год назад пришлось убить на дуэли штабс-капитана Рубцова, который имел наглость требовать, чтобы он, Барятинский, прекратил посещать дом актёра Климовского, жена которого, будучи любовницей этого Рубцова, начала оказывать знаки внимания и князю. Хорошо, что Рубцов догадался заранее написать записку с признанием в самоубийстве. А то бы пришлось ему сейчас не служить в гвардейском полку в столице, а тянуть лямку рядовым где-нибудь на Кавказе. Впрочем, Ланской тоже известен как записной дуэлянт и отличный стрелок и будет опасным противником. Поскольку право выбора оружия за оскорблённым, он непременно выберет пистолеты. Нужно предложить стреляться на 20 шагах с первым выстрелом по жребию.
- Позволите, Ваше Сиятельство?
На него смотрел неизвестно откуда взявшийся щуплый господин небольшого роста в синем фраке с глянцевыми лацканами благообразной внешности с чёрными с проседью волосами, большими выразительными карими глазами, расширяющимся к низу прямым носом.
Барятинский нехотя кивнул, и господин устроился на противоположном конце дивана.
- Позвольте представиться, статский советник Поляков Лазарь Соломонович.
"Как он здесь оказался?" - подумал князь.
- Нахожусь в клубе по приглашению графа Шереметева, - сказал Поляков, словно отвечая на мысленный вопрос Барятинского. - Имею сделать деловое предложение.
Поляков сделал паузу, внимательно глядя на князя, затем добавил:
- Весьма для Вас выгодное.
Барятинский слышал о братьях Поляковых, наживших миллионы на банковских махинациях и железнодорожных концессиях, и в другое время просто прогнал бы этого выскочку. Но после сегодняшнего проигрыша его долги достигли круглой суммы в двести тысяч; имения были заложены и уже встал вопрос о продаже фамильного особняка на Сергиевской. Выгодное дело было как нельзя кстати. Поэтому князь кивнул утвердительно.