На первой прокидке налево от банкомёта выпала восьмёрка, направо - дама. Барятинский открыл карту - оказалась шестёрка, у генерала - десятка. На второй, третьей, четвёртой прокидках карты опять не совпали. Игра не шла. Лицо банкомёта оставалось бесстрастным, но на высоком лбу выступили капли пота, выдававшие волнение. Делая пятую прокидку, он неловко дёрнул рукой, карта полетела со стола и легла на пол лицом вверх - это был трефовый валет. Ланской побледнел. Уронить на пол карту чёрной масти означало верный проигрыш и несчастие.
- Господа, - сказал он, - прошу меня заменить.
Барятинский и Вельяминов переглянулись.
- Нет, граф, - сказал генерал. - Мы уговаривались банкировать по шесть талий. - Извольте продолжать.
- Тогда позвольте взять другую колоду, - спросил Ланской.
- Конечно, любезный Владимир Сергеевич, - участливо сказал Барятинский. - Позвольте я сам подрежу.
Он распечатал новую колоду и своей картой разделил её на две части, поменяв их местами.
Игра пошла снова. Понтёры заменили карты, Ланской начал метать. Слева выпала дама, справа - десятка. Барятинский открыл десятку.
- Десятка убита! - объявил банкомёт и, забрав выигрыш, снова начал метать.
Слева выпала шестёрка, справа - король.
Генерал открыл шестёрку.
- Извольте получить, - сказал Ланской, подавая выигрыш.
Барятинский загнул угол первой карты, удваивая ставку, и вытащил из своей колоды следующую карту.
Ланской начал банкировать против него. Слева выпала дама, справа - восьмёрка. Барятинский открыл восьмёрку.
- Восьмёрка убита!
На следующей талье он объявил пароли пе, учетверив ставку, и проиграл, в то время как генерал выиграл две тальи мирандолем.
Настроение у Барятинского испортилось. Лицо Ланскова с лоснящимися коротким волосами прямым носом и пышными усами казалось ему неприятным и высокомерным; бриллиант на пальце нахально сверкал, ослепляя своими лучами; выпуская карту, банкомёт делал небрежное движение длинными тонкими пальцами, словно презрительно отталкивая понтёра.
На пятой талье Барятинский объявил quinze et le va, поставив сразу 7500 рублей. Он выбрал карту и пристально посмотрел на Ланскова, приготовившегося метать.
"Я ведь я ему посочувствовал, - думал князь, - из-за плохой приметы. И колоду подрезал... Колода... А может он намеренно уронил карту, чтобы подменить колоду?" Барятинский открыл карту и увидел, что снова проиграл.
- Милостивый государь! Вы мошенничаете! - крикнул Барятинский, вскакивая со стула и бросая карту в сторону банкомёта.
Ланской сверкнул глазами, схватился за стоявший на столе канделябр, однако его руку прижал к столу внезапно появившийся Берд.