— Да. Это красивое место.
— Ты, должно быть, рад, что снова дома.
Джейми долго не отвечал.
— Мне кажется, за долгое время я начал забывать, как выглядит дом. Детали начали смазываться в моем сознании. Я помнил только, что это какая-то тюрьма. Ловушка.
— Ловушка? — удивилась Каталина. — Твой дом?
— В молодости я не воспринимал его как свой дом. Я вырос на рассказах о великих Монтегю, моих предках, которые сыграли значительную роль в истории Англии и совершили подвиги во славу нашего рода. Я понимал, что эти истории должны заставить меня осознать место в этой череде величия. Но все это казалось таким далеким от того, к чему стремилась моя душа. Я воспринимал Кастонбери как цепь.
— Так, значит, именно поэтому ты уехал? — Каталина боялась спугнуть этот порыв откровенности. Момент истины. Той, которая соединила их прошлой ночью в беседке.
Джейми кивнул:
— Во мне сидело какое-то необузданное бунтарство, искавшее возможность вырваться наружу. Армия, сражения с врагом, казалось, удачный способ выпустить его.
— Найти собственное место в мире.
— Да. — Он взглянул на нее, и она увидела в его глазах темную тень. Такую же, которая столько лет нависала над ее жизнью. — Я думал, смогу доказать себе, что сам чего-то стою независимо от моей семьи.
— Пока я росла, тоже усвоила много рассказов о том, чего ожидают от испанской женщины из семьи Перес. Она должна породниться с семьей Морено. Каждый момент моей жизни был предопределен. Мне говорили, что и как я должна делать. И я видела впереди годы однообразия. Хотелось кричать и пробить кулаками эту стену, вырваться на свободу!
— Да, — взволнованно произнес Джейми. — В молодости я чувствовал себя так же. Был уверен, что из Жиля или Гарри получится гораздо лучший наследник, чем из меня. В их душах, похоже, никогда не было этого… этого сумасбродства.
Каталина улыбнулась ему:
— Я уверена, они не больше, чем ты, рвались взвалить на себя весь груз семейных ожиданий.
Джейми засмеялся:
— Нет, конечно. Жиль говорит, что в жизни не было более счастливого дня, чем тот, когда узнал, что я возвращаюсь, ему не придется становиться герцогом и они с Лили смогут жить своей жизнью.
Каталина подумала о том, каково это — решиться на собственный выбор. Она попыталась сделать это, когда уехала из Севильи, чтобы стать сестрой милосердия, и это привело ее сюда.
— На моем брате тоже лежал груз семейных надежд. Когда он сбежал из дому, чтобы вступить в одну из либеральных группировок, сражавшихся с королем, мать рыдала дни напролет.
— Он делал то, во что верил, так же как и ты, когда помогала нашей армии. Вы оба оказались храбрецами к чести вашей семьи.