— Согласен. Последнее время мы постоянно оказываемся втянутыми в скандалы. Твои братья и сестры выбрали себе такие странные пары.
— Тогда позволь мне позаботиться об этом. Вне всяких сомнений, я имею право знать, почему кто-то решил воспользоваться моим именем таким способом.
— Конечно, Джеймс.
Джейми снова сел на стул и, глядя на огонь в камине, допил бренди. Пламя почти погасло и лишь изредка вспыхивало языками среди пепла, напомнив ему тлеющие развалины лагеря в Испании. Висевшее на цепочке кольцо с сапфиром тяжким грузом упиралось ему в грудь, и он снова подумал о быстротечности земных радостей и людском неведении.
Никогда больше он не смог бы снова довериться им.
— Я многому научился в Испании, отец, — сказал Джейми. — Например, то, что всегда лучше узнать как можно больше о своих врагах, а потом спокойно уничтожить их без шума и суеты. Чтобы потом осталось как можно меньше следов, которые нужно убирать.
Он почувствовал, что отец наблюдает за ним. Подняв глаза, увидел то, чего никогда прежде, даже мельком, не видел в лице герцога. Неуверенность.
— Чем ты на самом деле занимался в Испании, Джеймс? — тихо спросил он.
Джейми покачал головой:
— Испания в прошлом, отец. — И все, что там произошло, должно быть похоронено там, вместе с Каталиной. — Тебе пришлось нести это бремя так долго из-за моего отсутствия. Позволь же мне теперь позаботиться обо всем. Я разберусь с Алисией и с теми, кто, возможно, стоит за ее спиной. И я как можно скорее съезжу в Лондон выяснить все, что касается денег. Тебе больше не нужно беспокоиться.
Отец слабо кивнул, и по этому единственному жесту сын понял, как много изменилось дома. В прежние времена отец ни за что не согласился бы передать бразды правления поместьем и семьей кому бы то ни было, особенно одному из своих детей.
— Хорошо, что ты вернулся, Джейми, — сказал герцог.
Джейми поставил пустой бокал. После минутного колебания положил руку на плечо отца.
— Хорошо снова быть дома. С этого дня здесь начнется новая жизнь, отец. Обещаю. Скоро свадьба Жиля, и мы должны быть счастливы. — Если бы только он сам мог поверить в эти слова. Если бы только смог стать счастливым, как в тот единственный миг в испанской часовне.
Но это в прошлом. Теперь у него только Кастонбери.
Отец кивнул.
— Знаешь, он не единственный, кому нужно жениться.
— Отец…
— Ты знаешь, что я прав, Джеймс, — произнес герцог, и в его лице появилось выражение былого упрямства. — Ты вернулся, чтобы взять на себя эту ношу. Все это хорошо и правильно. Но твой первейший долг, как герцога, — дать наследника. И раз это не малыш Криспин…