— Расскажи мне что-нибудь, — попросила она, вспомнив, как когда-то долгими жаркими ночами он рассказывал ей истории об английских королях и рыцарях, а она в ответ — истории об Испании.
Джейми засмеялся.
— Я не знаю ни одной интересной истории, которую уже не рассказывал бы тебе. Не то что ты со своими приключениями Дон Кихота.
— Я помню твои истории про короля Артура. А еще мне нравились рассказы о Кастонбери и о твоей семье, — сказала Каталина. — Мне казалось, это какая-то сказочная страна.
Джейми надолго затих.
— Мне это тоже казалось сказочной страной, пока я был в Испании. Но тогда я рассказал тебе все. Больше ничего не осталось.
— Правда?
— Конечно, правда. Ты знаешь, как мы проказничали с братьями и сестрами, знаешь про мою мать и про то, каким все стало после ее ухода. Я бы лучше снова послушал про твоего Дона.
Каталина подумала о тех историях, которые недавно перечитывала с Лидией. Дон Кихот и его странствия в поисках прекрасной земли, которая постоянно ускользала от него, в поисках смысла жизни, которого не существовало.
— Я не могу сейчас ничего вспомнить.
— Тогда спой мне песню, Каталина. Ту, которой ты меня учила.
Каталина почувствовала, как его дыхание нежно щекочет ей плечо, и поняла, что, пока они разговаривали, он придвинулся ближе. Она кивнула, но испугалась, что от этой близости у нее сдавило горло, и она не сможет петь. Коснувшись кончиком языка пересохших губ, она запела дрожащим голосом:
— Conde Niсo, por amores es niсo y pasу a la mar; va a dar agua a su…
Но она не закончила. Джейми коснулся губами ее губ, заглушив ее песню, дыхание, все в ней. Остался только он, его жар, его запах, сила страсти, вновь пробуждавшая в ней желание.
Глухо застонав, Каталина крепко обвила его руками и, перевернувшись на спину, увлекла его на себя. Она так старалась освободиться от своих чувств к нему, предать их забвению, но они не отступали. Стоило Джейми коснуться ее, и они вырвались наружу, словно сверкающие вспышки фейерверка в темном небе. Он нужен ей сейчас. Ее страсть была стихийной и свободной, словно буря, бушевавшая снаружи.
Джейми не мог принадлежать ей всегда, но мог сейчас. Как и она ему. Сейчас и всегда.
Каталина нетерпеливо стянула с него одеяло. Оно упало, открыв грудь ее ласкам. Только о нем она вспоминала в своих грезах. Каталина гладила его кожу, подобно горячему гладкому атласу покрывавшую стройное тело, тянула ее, собирала в складки. Легко пробежала пальцами по длинной линии спины до выпуклых ягодиц и обратно до самых волос, потом прижала его к себе.