В спальню зашел Олег, одетый в черные «костюмные» брюки, расстегнутый пиджак от этих брюк, под ним белая рубашка, заправленная под брюки, пуговицы которой были застегнуты больше половины, только две-три на шее были расстегнуты, а так же манжеты.
- Ну что, кис, пойдем проветримся? Я, кстати, прямо так завтра на работу пойти хочу!
- Сейчас, зай, лак высохнет.
- Ааа, он закатил глаза.
- Ну миленький, это быстро, - успокаивала она. – Кстати, а какие сейчас на тебе семейники?
- Темно-синие, помнишь, на днюху мне покупала?
- А, эти. Молодец, - улыбнулась она.
- Идет? – все тело Олега было возбуждено, в тонусе, взъерошено. – Ну как, тебе нравится? - спросил он поправляя пиджака.
- Неа. Диметра подошла к Олегу и выпустила рубашку полностью наружу брюк.
- Ах ты, хулиганка! – он зажал ее в своих объятьях и страстно целовал без мыслей и идей в голове.
Со злости на последнюю сигарету он смял и со все силы бросил пачку на пол, оставшуюся сигарету заложил за левое ухо и они наконец-таки вышли на улицу. Осенний ветер напоминал о скором наступлении зимы. И снова будет холод. И снова нужно будет прятать душу под тяжелые одеяния. Они шли вдоль аллеи медленными шагами, на лице Олега блуждала довольная улыбка, а Диметра шла «вся в себе». Она остановилась, он продолжал медленно идти.
- Олег, постой!
- Что? – обернулся он.
- Я согласна с тобой. Надежда – есть окончательное формирование цели, а не ожидание.
- О, Боже! – закатил глаза Олег. – Ты посмотри какие деревья красивые, почувствуй как воздух чист, отбрось ты это все!
- Не могу, родной, не могу, мысли вечно бурлят и варятся. Я ничего не могу поделать с этим фонтаном!
- Иди ко мне, – обнял Олег ее. – Отвлекись, жизни надо радоваться, когда позволяет время. Завтра, вон, опять на работу. Лови эти крохотные моменты. – Шептал вкрадчиво и протяжно он. – Я знаю, у тебя была трудная юность, тебя никто не понимал в школе, ты не могла решиться быть СОБОЙ в институте, но пойми… Ни у одной тебя такие проблемы. – Олег крепко прижал ее к себе. – Классе в третьем я зашел в туалет к старшакам, ты бы знала как меня там измутузили, а я встал и ржал в их тупые рожи.
- А потом?
- От меня шарахались даже маститые отморозки нашего района, боялись менты и нарки. Вот такое детство, лапуль. Это потом набрались ребята, сколотили рок-группу. А дальше медуха. За внешний вид меня и оттуда выпереть хотели.
- У каждого своя боль…
Невзначай он повалил Диметру на траву, рухнул сам и раскинул руки и ноги.
- Вот поэтому я радуюсь каждому дню и хочу не просто жить, а дарить эту радость тебя, всю, без остатка. – Смеялся взахлеб он. – Юмор и самоирония – вот две неотъемлемые детали вечного двигателя жизни!