— Погоди, сейчас у Доктора спросим. Оценит ли он твою идею.
— У кого спросим? — не поверил я своим ушам.
— У Доктора. Ты его видел, там спит. Но сомневаюсь, чтобы он что-то полезное сейчас выдал.
Мы вернулись в комнату, где по-прежнему дрыхли две девушки и сильно небритый парень. Ксения стала расталкивать парня и шлепать его по колючим щекам. Когда он начал малопонятно, будто в бреду, что-то говорить, девушка задала мучивший её вопрос. В ответ парень опять нечто пробормотал и сразу же отрубился.
— Не поняла, повтори по буквам, — не отставала Ксюша, еще раз крепко и необычайно сильно для своей хрупкой конституции, встряхнув небритого.
— Этот мой комментарий, — неожиданно четко и членораздельно произнес парень, — должен выразить признательность за интересный и качественный залипон, удивление твоим мировоззрением и многообразием окружающего мира, но я слишком апатичный и сонный для этого.
После чего «доктор» вновь потерял сознание.
— Всё ещё двинутый, до вечера не oкстится, — со знанием предмета, утвердила свой приговор Ксюша. — Не думала, что его пробьёт на измену.
— Двинутый, говоришь? А что такое — «залипон»? — с чисто исследовательским интересом спросил я, когда мы вернулись на кухню.
— Это ты у Доктора спроси, — буркнула девушка.
— Он что, правда, доктор?
— С третьего курса медицинского выперли. Теперь от армии бегает… Ладно. Если поможешь этих выставить, с синяком меня сориентируешь и посодействуешь квартиру всю вычистить, хорошо тебя пристрою. Короче, что там насчет моего синяка? Как быстрее можно свести?
— Можно. А что тут вчера происходило? Куча народу и вообще… это у тебя всегда так бывает или только вчера?
— Что происходило у меня? Вчера было моё деньрожденье.
— Твоё? — для пущей верности переспросил я.
— Моё, — подтвердила Ксюша.
— Поздравляю! — пробурчал я.
— Пасиб. Впервые у меня алкотреш... так отмечать деньрожденье, вообще-то, не в моих привычках. Работать сил нет, глаза в кучку, мозг в отключку. Но нет ни малейшего сожаления о прожитом. Новые знакомства, общение, природа... одним словом — кайф! А еще кто-то спер мой клевый зонт с няшками-котами. Обидно до ужаса. Видимо правду говорят, кому-то он нужнее, чем мне. Вот тебе веник и совок, пока подмети тут, а там скажу, что дальше делать. Вообще, из праздников признаю только деньрожденья и свадьбы. Это настоящие праздники, остальное — полная фигня. Для меня лично вопросов не возникает, пока не настанет моя очередь. Остается надеяться, что избранник не пожелает свадьбу скучную, «как у всех по-людски»…
«Вот же русский язык, — думал я, заметая мусор, — как только над ним не издеваются, а ведь жив, великий и могучий. Ничего его не берет. Правда, меняется постепенно, эволюционирует на грани нервного срыва. Сейчас даже мне трудно понимать совсем современную молодежь. А людям постарше? Им-то как быть? Но есть хорошее природное правило — не осуждай и не критикуй. Привычка критиковать — признак заниженной самооценки. Критикуя других, мы лишь вызываем собственную негативную реакцию, ничего больше. Кто это сказал? Не помню… Однако же как ловко она меня к делу приспособила! Вот уже и пол мету, так и посуду скоро мыть начну, а потом глядишь, и еще чего-нибудь…»