И так раз за разом. Я наносил удары по позициям неприятеля, попросту уничтожая их. Мне же никто не мог нанести вреда. Но вот защёлкали счётчики боеприпасов — подошли к концу снаряды. Я наклонил корпус БМА и расстрелял «до железки» короб с патронами для ДШК, не позволяя солдатам столичного гарнизона и головы поднять.
А как только и они закончились, прозвучала команда «В атаку!». Солдаты осаждающих ринулись в бой, на бегу стреляя из винтовок. Они ловко преодолели разорванные моими очередями проволочные заграждения, и сошлись с обороняющимися в рукопашную.
Солдаты с повязками на рукавах бросились в атаку. Их поддержали пулемёты и лёгкие орудия, мгновенно включившиеся в канонаду, стоило только замолчать громадному меху, разносившему позиции врага. Под свист пуль и снарядов солдаты и офицеры в одинаковой форме сошлись в жестокой рукопашной схватке. Ещё недавно все они сражались плечом к плечу в рядах Дай-ити сидан против тварей тьмы, теперь же они дрались друг с другом.
Примкнув штыки, солдаты, которых отличали только повязки на рукавах, столкнулись на разбитых позициях обороняющихся, среди сыплющих песком мешков и обрывков колючей проволоки. Выстрелов было не слишком много, противники находились достаточно близко и почти сразу ударили в штыки.
Сотни людей катались по грязной мостовой, молотя друг друга прикладами, раз за разом вонзая в тела врагов длинные штыки и кинжалы, а часто и пуская в ход кулаки и зубы. Это была самая настоящая дикая схватка, где человек теряет весь налёт цивилизованности, отшвыривает образованность и забывает всё, чему его учили с самого детства. Убей или будь убитым! Только этот непреложный закон действует здесь, на этом небольшом клочке земли, залитом кровью и заваленном трупами.
Офицеры рубились мечами, словно их далёкие предки — жестокие самураи эпохи враждующих царств или Бакумацу. Остро отточенные клинки легко перерубали длинные штыки винтовок, а то и сами винтовки, часто оставляя на телах врагов глубокие раны или отсекая руки.
Обороняющиеся медленно, но верно отступали. Мятежники теснили их к стенам дворца. Из окон резиденции их поддержали огнём из винтовок и пулемётов, но и это не могло сдержать наседающих повстанцев. Даже когда в наступающих полетели гранаты, разрывающиеся в их плотных рядах, они не потеряли прежнего напора. Больше того, ответили тем же. В распахнутые, а то и просто разбитые окна первых этажей полетели точно такие же, взрываясь внутри помещений. Наружу вылетали осколки стекла, деревянные обломки рам, части человеческих тел.